Утро в районной больнице начиналось как обычно. Санитарки мыли полы, медсёстры сдавали смену, заполняя журналы после ночного дежурства. Сонные больные выходили из палат на утренний моцион. Настя не спала, отвернувшись к стене и накрывшись одеялом с головой. Она вспоминала, что хорошего было за её 30 лет жизни.
Родилась в селе Мокряки, где жила с родителями и старенькой бабушкой. Отец умер, когда ей было 12 лет. Трудился он сельским пастухом и много пил. Особой любви и ласки ни она, ни мать от него не получали. Как-то в поле пьяным заснул и на прохладной земле подхватил воспаление лёгких, лечения должного не было. Через пять лет Богу душу отдала и бабка, но та по старости. Так и остались с матерью вдвоём. Про мать Настя ничего плохого сказать не могла. Дояркой работала, пока колхоз был, потом устроилась в местный сельсовет полы мыть, хоть какой, но заработок. Тем и жили, благо огород выручал: капуста, картошка, кое-что из зелени – всё своё. Со временем и мать пристрастилась к выпивке, сначала по праздникам с соседками, а потом и без повода в одиночку могла пропустить стаканчик-другой.
Настя окончила девятилетку и поступила в Дубоссарское училище, портнихой хотела стать. На последнем курсе была, когда выпившая мать заснула во времянке и задохнулась в дыму. Похоронить её Анастасии помогли соседки. И ездить в село уже стало не к кому. В училище Настя познакомилась с парнем из соседнего Гыртопа – он на тракториста учился. Гриша тоже был из сельских, но от них отличался: к Насте относился уважительно, был начитанный, вежливый и внимательный. Впрочем, ничего удивительного в этом не было, его мать учительницей работала, а отец – водителем при сельсовете. Насте в диковинку было такое отношение к себе со стороны молодого человека, ведь от своего отца она и её мать только и слышали бранные слова, да иногда терпели побои.
Как окончили учёбу, Гриша сделал Насте предложение, и они сыграли свадьбу. Переехала к мужу, в родительский дом в Гыртоп. Гриша устроился в сельхозфирму трактористом, и она туда же – учётчицей. Дела вести домашние девушка научена не была, за что частенько выслушивала попреки от свекрови – то двор не подметён, то мужу поесть не успела приготовить. «Ты как хозяйка должна всё успевать. Пока на плите картошка варится, можно быстро постирать, во дворе прибрать», – наставляла невестку свекровь. Настя сперва не спорила, молча шла выполнять домашнюю работу, но всё равно не успевала. Потом на её выпады стала огрызаться. Гриша просил мать не ругаться, быть помягче. Скандалы затихали, потом снова возникали. Дома Настя стала злой, на работе невнимательной, по вечерам закрывалась в комнате и ждала мужа. Вот так год супружеской жизни и пролетел. Гриша метался между двумя женщинами, как мог старался их примирить.
Настя по вечерам стала задерживаться, нашла подругу в селе. Та звала её гулять. Что ещё делать молодёжи в селе по вечерам? Только на скамейках обсуждать местные новости. Поначалу Настя старалась долго не засиживаться, спешила домой к возвращению Гриши, на что подруга говорила: «Настюха, ну что ты так рано уходишь?». Она, поддаваясь на уговоры, и вовсе перестала на часы смотреть, и появлялась на пороге дома ближе к полуночи. В один из таких вечеров вызвался её провожать местный парень: мол, темно, чего одной идти. Настя согласилась. А подруга обиделась, что не ее пошел провожать кавалер, и отомстила. По селу пошла молва, что Настя замужняя, а ходит по вечерам с другим. Однажды свекровь попросила невестку собрать вещи и уйти, не мучить её сына таким отношением и поведением. Настя поняла, откуда наговор пошёл. Увидеться перед уходом с Гришей ей не удалось, а что ему рассказали, когда он с работы вернулся, одному Богу известно…
Девушка поежилась в кровати, словно прогоняя нахлынувшие воспоминания. А они всё всплывали и всплывали… Возвратилась она в Мокряки, в свой старенький домишко. Ни работы, ни родственников, ни друзей. Впрочем, собутыльники быстро нашлись. И полетели дни в пьяном угаре… Иногда, протрезвев, сидела и думала, что надо бы работу найти. Устроилась, как её мать когда-то, полы мыть в магазине. Кое-как держалась, в магазине предупредили: хоть раз пьяная придёт или вовсе забудет явиться, держать не будут, сразу от ворот поворот. И надолго её не хватило. В один из вечеров с местными пьянчугами распивали водку, потом кто-то ещё принёс бутылку. Слово за слово, как водится, начались выяснения отношений, претензии, и всё закончилось дракой…
В себя Настя пришла в больнице. Лицо и тело в ссадинах. Врач сказал, что сотрясение мозга и рана на голове. Из больницы выпишут нескоро. Пошёл четвёртый день, к соседкам по палате приходят родственники, несут фрукты, соки, разговаривают, обнимают. А Настя сидит на своей кровати одна-одинёшенька. Чтобы не чувствовать себя белой вороной, стала выходить в коридор, когда народ разойдётся. Брела по больнице и увидела Гришу. Он её тоже заметил и сразу все понял. Подошёл, разговорились. Оказалось, что он в соседнем отделении лежит. Так Гриша стал заглядывать каждый день в палату к Насте, отдавал часть того, что родители ему приносили. А как-то вечером, пока никто не видел, на клумбе у главного корпуса сорвал три тюльпана и принёс Насте. Она потом весь вечер не могла отвести глаз от ярко-красных бутонов. «Это ж сколько мы с тобой не виделись?» – стал вспоминать он. «Семь лет, Гришенька. Я ж как домой к себе вернулась, так пропала совсем. Без тебя жизни не было. А мать твоя не зря меня ругала, неумёха я. Не только по хозяйству ничего не могла, вот и с жизнью своей справиться не получилось. Докатилась», – уткнув в ладони лицо, заплакала…
Через неделю Гришу выписали, и уже на следующий день он стоял в дверях палаты: «Я тебе яблок принёс и варенья к чаю, малиновое, как ты любишь». Девушка посмотрела на него и подумала: «Радоваться жизни надо и благодарить за неё, ведь исправить можно всё».
Роза Шипко.
