Мы продолжаем знакомить читателя
с удивительной находкой профессора Николая Бабилунги. В руки к ученому попала целая коллекция старинных фотографий, судьбу которых нам ещё только предстоит выяснить. Первый шаг в расследовании сделан. Как выяснилось, часть снимков выполнена известными фотографами Петербурга и Москвы,
а также светописцами из Пятигорска и Ярославля во второй половине ХIХ – начале ХХ века: А. Эйхенвальдом,
К. Шапиро, Г. Раевым
и А. фон Свейковским. Первые двое, причисляемые
к классикам русской фотографии, прославились снимками членов царской семьи, великих русских писателей, поэтов, композиторов, художников…
Так в какой же семье могли быть собраны воедино уникальные свидетельства минувших веков? Чьи предки бывали в высшем свете и фотографировались у лучших светописцев своего времени?
«Я полон тайною мгновений…»
Ярославль… Два снимка из переданной мне Н.В. Бабилунгой коллекции указывали на то, что жизнь запечатленных на фотокарточках людей была как-то связана с этим городом. На первой из работ ярославского фотографа А. фон Свейковского была изображена девочка в головном уборе, похожем на турецкую феску. На второй – мужчина с густой бородой и молодыми лучистыми глазами. На обороте шариковой ручкой была сделана надпись: «Н.Г. Высотский».
Знаю, что, назвав имя, я открыл карты, нарушив главный принцип всех детективных историй и бразильских телесериалов: сохранять интригу до конца. Сознаю, что мог бы отложить «секрет Тропиканки» ещё на 10-20 продолжений, но не в этом цель. Скажу лишь, что интрига, благополучно разрешившаяся для некоторых читателей, оставалась для меня таковой ещё долго, ибо я, к своему стыду, до недавнего времени не знал о Высотских ровным счетом ничего. Зато я сразу обратил внимание на другой момент: физиогномическое сходство между Н.Г. Высотским и человеком в центре группового снимка. Думаю, это одно лицо.
Рассмотрим групповой снимок повнимательнее. Изрезанный с четырех сторон, он всё ещё весьма информативен. В кадре 21 человек (9 сидят, 12 стоят). Все в высшей степени представительные люди во фраках, очках, пенсне. Среди девятерых сидящих один священник. А председательствует в этой компании… кто-то очень похожий на Н.Г. Высотского.
Достаю из стопки фотографий казавшийся прежде безликим фрагмент картона с записанными в строчку фамилиями и должностями: преподаватель русского языка Константин Федорович Гордеев, преподаватель математики Павел Яковлевич Морозов, преподаватель древних языков Виктор Николаевич Ярошевский… А что если картон ранее служил подложкой для группового снимка? Соединив их, можно убедиться: неровные края по верхнему срезу совпадают. Следовательно, на обороте значатся имена тех, кого мы видим. Увы, срез проходил как раз в том месте, где оканчивались фамилии сидящих преподавателей и священнослужителя. Среди них и должен был быть Н.Г. Высотский.
Получив в распоряжение целый арсенал фамилий и имен, можно было уверенно взывать к помощи глобальной сети. И вот что ответил «о, великий Яндекс» на мой запрос: согласно информации Российского государственного исторического архива, большинство известных нам имен принадлежит преподавателям Ярославской мужской гимназии. Речь, по-видимому, идет о 80-х годах ХIХ столетия. Таким образом, было очевидно: тема Ярославля возникла в ходе нашего расследования отнюдь не случайно. Что же касается главного фигуранта, собственно Н.Г. Высотского…
Информация к размышлению: Николай Григорьевич Высотский (1846 – 1919) – историк, в 1867 году окончил Московский университет с золотой медалью. В 1872-1874 годах отправлен за казенный счет на стажировку в Европу. Позже его основная деятельность протекала не на научной, а на педагогической и общественной ниве. Действительный статский советник. До 1906 года – директор мужской гимназии в Ярославле, затем в Туле, впоследствии был переведен директором гимназии на Разгуляе в Москву. Женат на Александре Александровне Атрыганьевой, выпускнице Женевской консерватории. Отец двоих детей: сына Николая (школьный учитель, окончил исторический факультет Петербургского университета) и дочери Ольги (актриса Мейерхольдовского театра).
«Ватсон, вы делаете поразительные успехи», – сказал бы Холмс. Широко открыв от изумления рот, я стоял в предбаннике настоящего открытия.
«Мой милый Джим, среди твоих гостей
Так много всяких
и невсяких было.
Но та, что всех безмолвней и грустней,
Сюда случайно вдруг не заходила?»
Вы помните, как в самом начале повествования я упоминал о фотографии пятигорского мастера Г.И. Раева. На ней была изображена красивая молодая женщина с завораживающим, загадочным, магнетическим, но всё же в чем-то и неизъяснимо-печальным взглядом. Почти таким же, только совсем юным взором смотрела на меня девочка в феске со снимка А. фон Свейковского. Этот отпечаток не был подписан. Зато на оборотной стороне карточки Раева можно было прочесть надпись: «Орик с мамой». Кто такой Орик, я понятия не имел. Интернет, не колеблясь, выдал: «Орик – сын царя скифов Ариапифа и царицы Опии, единокровный брат царя Скила. Упоминается единственный раз в «Истории» Геродота…». Красиво, здорово, но не к месту.
Наш Орик, конечно, не мог быть сыном скифского царя. Но чьим-то же сыном он был? Я стал внимательно просматривать всю коллекцию и остолбенел. На невзрачном почтовом конверте, ранее мною проигнорированном, латинскими буквами было написано имя, адрес и код отправителя: «Vyssotsky, 85, Miles Ave., Apt.7. Winter park, Fla. 32789». А также имя и адрес получателя: «Orest N. Vyssotsky, Tiraspol, MSSR, Vodoprovodnaia, 58».
Имя Орик вполне могло быть производным от Ореста. Почему бы и нет? Набираю в Интернете «Орест Высотский», затаив дыхание, жду…
Первая же ссылка: Орест Высотский, автор книги «Николай Гумилев глазами сына». Ну ничего себе! Вторая ссылка из «Википедии» (как без неё!). Странно только, что спрашивал я про Ореста Высотского, а «Свободная энциклопедия» выдает справку на Высотскую Ольгу Николаевну. Читаем:
«Ольга Николаевна Высотская (15 декабря 1885, Москва — 18 января 1966, Тирасполь) — литературный и театральный деятель, актриса театра Мейерхольда, подруга поэта Николая Гумилёва, мать их общего сына Ореста. Оставила воспоминания о Н. С. Гумилёве и А. А. Ахматовой, которые позднее легли в основу книги, написанной Орестом Высотским.
Будучи близкой к театральным кругам Москвы и Петербурга, принимала участие в спектаклях, поставленных Н. Н. Евреиновым, В. Э. Мейерхольдом, участвовала в спектаклях «Дома интермедий», «Старинного театра», студии В. Мейерхольда (в том числе в Териокском театре) и др. Была постоянной посетительницей поэтических вечеров в подвале-кабаре Б. Пронина «Бродячая собака». Там же 13 января 1912 года, во время празднования 25-летия литературной деятельности К. Бальмонта, познакомилась с Н. Гумилёвым. Непродолжительный роман между ними имел последствия: 26 октября 1913 года у Ольги Николаевны родился сын Орест.
По некоторым данным, о существовании сына сам поэт так никогда и не узнал. В 1914 году из Москвы Ольга Николаевна с Орестом уехала в Пятигорск (где её и фотографировал Г.И. Раев. – Прим. Н.Ф.), затем — в собственное имение в Курской губернии. В 1930 году Высотских раскулачили, отобрав дом, в связи с чем Ольга Николаевна была вынуждена уехать к своему дяде в Вязники Владимирской области. В 1960 году переехала в Тирасполь к сыну, где скончалась спустя шесть лет».
…Боже, каким невежественным человеком я почувствовал себя в тот момент! А ведь, и правда, много раз мне доводилось слышать «легенду» о том, что в Тирасполе жил сын знаменитого русского поэта. Так, значит, не так уж далек был от истины незнакомец, откопавший в мусорном баке старинные фотокарточки и преподнесший их профессору Бабилунге под видом «гумилевских».
Продолжение следует…
Николай Феч.
