Итак, мы вновь направлялись в село Ташлык Григориопольского района. Место это полюбилось моему сердцу ещё во время первой поездки в феврале 2014 года. Тогда целью фотопутешественников был зимний Ташлык. Но как-то так само собой вышло, что главной темой повествования стали не катания на санях, не зимние пейзажи, не солнечный морозный день… Главной стала Свято-Георгиевская церковь, старинная, более белая, чем снег, с куполами более синими, чем безоблачное небо, расположенная на высоком склоне, над селом, и видимая за несколько километров от села.
…Машина неслась по трассе, щедро орошаемой дождем. Поверхность дороги небезуспешно могла бы соперничать с зеркалом: трасса отражала небосвод, небо – цвета мокрого асфальта – больше походило на трассу. Струйки воды сбегали по стеклоочистителям и, подгоняемые порывами встречного ветра, текли вверх по лобовому стеклу. Вот так и душа человеческая, думалось мне, преодолевая силу земного притяжения, стремится к Богу. А встречный ветер делает её только сильнее.
Прекрасной и сильной душой наделил Вседержитель отца Викентия. Его жизнь и мученический подвиг внезапно, но, как и всё в этом мире, отнюдь не случайно, вошли в мою жизнь. Отец Викентий (Кимитюк) и был настоятелем церкви св. великомученика Георгия Победоносца в Ташлыке в 40-е-50-е годы. Благодаря его ревностному служению храм в период хрущевских гонений долгое время не могли закрыть. За свою непримиримую позицию этот священник заплатил дорогую цену – отдал собственную жизнь.
В Ташлык мы направлялись в День ангела отца Викентия. Он похоронен на кладбище за церковью, в которой когда-то служил, в общей могиле со своей матерью Гликерией Кимитюк, зверски убитой вместе с сыном в ночь с 17 на 18 января 1957 года. В день памяти святого покровителя Викентия Сарагосского, пострадавшего за веру в период гонений при императоре Диоклетиане (IV век), на могиле Викентия (Кимитюка), пострадавшего за веру в середине ХХ века, должна была состояться панихида. Местные жители с большим почтением относятся к этому священнику. Его имя не забыто много десятилетий спустя. А сегодня добрые слова о нем уже слышны далеко за пределами Григориопольского благочиния.
В село мы приехали как раз перед началом службы. К месту упокоения мученика стекались прихожане церкви св. Георгия Победоносца, потомки тех, кого крестил, венчал и исповедовал иеромонах Викентий в самые суровые богоборческие времена. Сюда же добрались из Бендер сестры Свято-Петропавловского женского монастыря вместе с игуменьей Елисаветой (Василаке). Невзирая на непогоду (дождь лил, не переставая), на кладбище было многолюдно. И хотя со дня смерти о. Викентия прошло без малого 58 лет, чувствовалось, что происходящее сегодня – не просто дань памяти, не только обращение к православному мученику, заступнику на небесах. Отец Викентий, как это ни удивительно, до сих пор вызывает живой отклик в сердцах людей. Невольно возникает чувство, что знал его лично. И оттого на сердце тепло. Есть, впрочем, и другое чувство – что был где-то рядом, когда случилась трагедия, мог помочь, но не помог, потому что… потому что ничего и нельзя было сделать. И сколько стоит мир, ровно столько сделать ничего будет нельзя. И оттого на сердце горько.
Родился Владимир (в монашестве – Викентий) Пантелеимонович Кимитюк 28 июля 1914 года в селе Ташлык Тираспольского уезда. Рос он в благочестивой и трудолюбивой крестьянской семье, где было пятеро детей. Владимир был старшим.
Отец, отзывчивый и очень добрый, никогда никого не осуждал, худого слова от него никто не слышал. Будучи глубоко верующим человеком, он не мог принять самого духа советской власти. Оттого долго тянул с вступлением в колхоз, а в 30-е годы оказался среди тех, кто решительно выступал против закрытия и уничтожения ташлыкской церкви (такая судьба постигла в те годы многие храмы, включая Покровскую церковь и Свято-Николаевский собор в Тирасполе). В 1936 году прихожане храма с. Ташлык организовали сбор подписей в пользу возобновления службы. Случилось крайне редкое по тем временам событие: около двухсот человек подошли к зданию сельского Совета и потребовали открыть церковь. После этого «самые активные церковники» были арестованы, 4 человека осуждены к расстрелу. Пантелеимон Кимитюк тогда чудом избежал расправы. Ему и его сыну ещё предстояло нести свой крест.
Как и большинство крестьянских детей, Владимир окончил 4 класса начальной школы, помогал родителям по хозяйству. Но однажды летом 1927 года произошло событие, круто изменившее всю его дальнейшую жизнь. В тот день он пас лошадей на окраине села, но в какой-то момент на что-то отвлекся, и в результате лошади потравили посевы одного из поселян. Владимир испугался гнева родителей и поступил чисто по-детски – решил бежать из дома. Он знал, что за Днестром в селе Пугачены жил его дядя, брат матери, у которого и решил переждать грозу. Тринадцатилетний подросток, конечно, не осознавал, что гроза, в случае осуществления задуманного, могла оказаться несравненно большей, поскольку река Днестр в тот период была государственной границей между СССР и Королевской Румынией.
Как это ни удивительно, но заставу советских пограничников ему удалось миновать. А вот на правой стороне нарушителя задержал румынский патруль. Его арестовали, били, допрашивали, думая, что он советский шпион. Вызвали на допрос дядю из Пугачен, но тот, видимо, чтобы не навлечь беду на себя и свою семью, не признал родственника. В конце концов подростка выпустили. И только теперь, словно молния среди ясного неба, его посетила мысль, что он больше никогда не увидит отчий дом. О возвращении в родной Ташлык не могло быть и речи. Теперь, уже на Родине, его должны были арестовать. На сей раз – как румынского шпиона.
Молясь, мальчик пошел «куда глаза глядят». По собственным воспоминаниям, питался ягодами и травами. Измученного и изголодавшегося Владимира Кимитюка случайно встретил один из монахов. Он пожалел паренька, а видя его веру, помог перебраться в Кишинев и определиться в архиерейский монастырь. Спустя четыре года Владимир выехал в Румынию, в Нямецкую лавру, где он окончил духовную школу и семинарию, обучаясь иконописи. В Нямецкой лавре Володя пробыл до 1939 года. С 1939 года по 1941 год жил при Антимском монастыре в Бухаресте, а 5 декабря 1940 года принял монашество с именем Викентий.
Через полгода началась Великая Отечественная война. Весной 1943 года инок решил вернуться на Родину (о семье он ничего не знал на протяжении 16 лет). Для начала перевелся в Осиповский монастырь Фрунзенского района Украины. И только в марте 1944 года прибыл в Ташлык. Символично, что наш земляк оказался в родном селе, когда оккупанты поспешно покидали Приднестровье.
По воспоминаниям дальней родственницы семьи Кимитюк Феодосии Трифоновны Брага, румынские священники-миссионеры его не принимали, препятствуя служению. К счастью для отца Викентия и всех нас, всего через месяц край был освобожден. На период подготовки Ясско-Кишиневской операции всех жителей села эвакуировали в село Русияновка (Украина). В эвакуации иеромонах Викентий совершал по просьбам крестьян требы (крестил, отпевал), чаще всего совсем без платы.
По возвращении в Ташлык в 1944 году святой отец сразу приступил к ремонту и восстановлению Свято-Георгиевского храма, пострадавшего во время обстрела. Большую часть ремонтных работ выполнил самостоятельно. Многие в селе тогда побаивались тесно контактировать с ним, прекрасно зная, что о. Викентий вернулся из вражеской Румынии. Слишком свежи были в памяти довоенные репрессии, когда по обвинению в шпионаже в пользу румын были репрессированы десятки односельчан, многие по наветам расстреляны. Арестован в 1937 году был и Пантелеимон Яковлевич Кимитюк, отец иеромонаха Викентия. О судьбе его много лет ничего не было известно. И только в 2012 году родственники получили копию следственного дела по осуждению П.Я. Кимитюка и узнали, что 22 декабря 1937 года он был расстрелян по приговору Особой тройки в Тираспольской тюрьме.
Отец Викентий трудился над восстановлением церкви не покладая рук. Сам ездил за стройматериалами, штукатурил, красил, писал иконы, собирал церковную утварь, богослужебные книги. Вскоре в храме началась служба. По отзывам односельчан, настоятель был очень ревностным священником. Вокруг него сплотился церковный актив, большой клирос – до 20 певчих. С 1947 года отец Викентий у себя на дому тайно начинает собирать молодежь, обучая порядку проведения служб (уставу и песнопению). В то время он часто повторял: «Учите службу, чтобы она не прекращалась и после того, как меня не станет…».
В послевоенные засушливые годы иеромонах Викентий организовывал верующих на крестные ходы с молебнами о даровании дождя. В них принимали участие многие жители села, включая детей и подростков. С молитвами, иконами и хоругвями поселяне обходили поля, принадлежащие колхозу с. Ташлык. Мария Кимитюк вспоминает, как еще будучи совсем юной, она целый день провела в крестном ходу, и когда обессиленные его участники наконец вошли в село, начался ливень.
Вспоминая о службах отца Викентия, односельчанка Мария Петровна Молдаван рассказывает, что народу в храме на воскресных литургиях было так много, что прихожане не могли протиснуться к подсвечникам и свечи передавали от плеча к плечу (вместимость храма – до 500 человек). На богослужениях в Свято-Георгиевском храме можно было встретить верующих не только из Ташлыка, но и из Бендер, Малаешт, Спеи, Пугачен, Григориополя и других населенных пунктов. Для сравнения: в 1949 году в церквах Кишинева было совершено 1465 крещений, в Тирасполе – 291, в Бендерах – 183, а в одном маленьком Ташлыке – 450.
Говорили, что отец Викентий наделен даром целительных молитв, молва о которых распространялась по всей округе по обоим берегам Днестра. По воспоминаниям Григория Ивановича Браги, болящие приходили как на богослужения, так и на дом к отцу Викентию.
Понятно, что всё это не могло не волновать компетентные органы. Власти использовали различные средства для ограничения его служения: неоправданно завышали размер церковного налога, угрожали закрыть церковь. 12 апреля 1953 года настоятель был вызван в исполком, где потребовали, чтобы он подписал акт технического осмотра церкви, в соответствии с которым строение признавалось аварийным. Отец Викентий категорически отказался поставить свою подпись под документом. Он обратился с рапортом на имя Преосвященнейшего Нектария, епископа Кишиневского и Молдавского, и попросил владыку помочь отстоять храм. Уже 15 апреля в с. Ташлык была направлена новая комиссия. По итогам ее работы был составлен новый акт технического осмотра. Комиссия вынесла заключение, в котором отмечалось, что здание находится в состоянии, пригодном для дальнейшей эксплуатации. Так, благодаря мужеству и решительным действиям настоятеля, поддержанного епископом, храм удалось отстоять. Он оставался действующим еще около десяти лет, в то время, когда многие другие церкви нашего края были уже давно закрыты и разрушены.
Николай Феч.
(биографические материалы предоставлены С. Базилевской)
(Окончание следует.)
