Мне было пять с половиной лет, когда началась Великая Отечественная война. Наша большая семья из восьми человек проживала тогда на Украине.
Жили в стареньком деревянном домике с печным отоплением. Вспоминаю страх, который мы испытали, когда узнали о начале войны. В доме вечером, прежде чем зажечь свечу, окна закрывались ватными одеялами, чтобы во время бомбежки не вылетели стекла и свет не пробивался на улицу, привлекая внимание вражеских пилотов. Помню, как было холодно, как экономили дрова, и все время хотелось есть. Как в воду крошили черный хлеб и луковицу. Это была большая радость. Как было вкусно! В селе не было телевизоров, электричества. Слушали черную «тарелку» и потом передавали друг другу новости. Все ждали известий с фронта, молились о конце войны.
«Дети войны» – так называют мое поколение. Мы не были избалованы ничем, мы любили школу, каникулы, особенно зимние – с елкой, с самодельными игрушками и фантиками от съеденных конфет. Мама делала нам лепешки из бульбы и отрубей, и так мы выживали.
Нам толком нечего было надеть, жили впроголодь, но все равно стремились хорошо учиться, не пропускать занятий. В школу записывали с восьми лет, я была самой маленькой ученицей. Были и переростки, учиться многим помешала война. Когда я пошла в школу, учебников не было, портфелей тоже. Мама сшила мне сумку из льняного полотна, куда я и клала школьные принадлежности. А это были старые газеты, на которых писали между строк и на полях. Чернила же делали из свеклы. В школу нужно было идти четыре километра пешком. Дорога пролегала через лес. И мы ходили – в любую погоду. И в дождь, и в снег, полуголодные и полураздетые. Немного позже появились учебники – один на десять человек. И чернильницы, которые мы носили с собой.
В конце 1941 года детей стали эвакуировать и отдавать в чужие семьи или детдомы. Так отправить хотели и мою старшую сестричку. Мама посмотрела: дети плачут, взрослые плачут. Взяла сестричку и повела ее назад домой, сказав: «Умирать, так всем вместе. Где пятеро, там и шестая».
Когда немцы отступали, жгли на своем пути все. Село горело, черепица крыш летела во все стороны. Это была страшная картина. Страшные годы, которые очень тяжело и не хочется вспоминать. То, что я рассказала в этой статье, – мизерная часть той страшной жизни и жизни моей семьи в годы войны и голодовки. О той жизни можно написать целую книгу. Пусть никогда никому не придется пережить то, что пришлось нам, детям войны!
Раиса Мельниченко, учитель русского языка и литературы, с. Ближний Хутор.
