«По указу его Величества Государя Императора Александра Павловича, Самодержца Всероссийского и прочая, и прочая, и прочая показатель сего, ведомства государственной коллегии иностранных дел коллежский секретарь Александр Пушкин отправлен по надобностям службы к главному попечителю колонистов Южного края России, г. генерал-лейтенанту Инзову; почему для свободного проезда сей пашпорт из оной коллегии дан ему в Санкт-Петербурге мая 5 дня 1820 года».
Вот так и прибыл Александр Сергеевич в наши места: Европу Пушкину так и не удалось увидеть, а на юга – пожалуйста, и паспорт даже для такого случая дали… Повод вспомнить о жизни великого писателя не самый радостный: 10 февраля 1837 года русская литература потеряла Пушкина, который прожил после дуэли с Дантесом два дня.
Интересным фактом было и то, что смертельно раненный в живот поэт состоял в предсмертной переписке с государем Николаем. «Если Бог не велит нам уже свидеться на здешнем свете, посылаю тебе моё прощение и мой последний совет умереть христианином. О жене и детях не беспокойся, я беру их на свои руки», – писал император умирающему Пушкину (записка, по мнению историков литературы, была передана Жуковским).
Однако вернемся лет так на 17 назад, когда 21-летний Пушкин, за плечами которого Царскосельский лицей и служба в Коллегии иностранных дел, чуть было не получил ссылку в Сибирь, ведь он, «шельмец», «наводнил Россию возмутительными стихами»! Кабы он жил в СССР, то, подобно Бродскому, сумел бы эмигрировать в Штаты, но в 1820 году ссылка была заменена служебной командировкой в Молдавию, где Пушкин пробыл почти три года.
Побывал Пушкин за бессарабский период и в Тирасполе: мнения историков по этому поводу самые противоречивые, однако с точностью можно сказать, что Пушкин несколько раз проездом был в Тирасполе, по пути из Кишинева в Одессу. Наш преподаватель литературы Борис Иваныч Кравец красочно расписывал, как Пушкин даже останавливался на улице Почтовой (нынешняя 25 Октября) в здании Купеческого клуба (нынешняя поликлиника №3): быль это или легенда, нам уже вряд ли кто-то докажет.
В середине 1823 года близкий друг Пушкина майор Раевский уже сидел под арестом в Тираспольской крепости, в связи с чем существует еще один исторический сюжет. Будто бы Александр Сергеевич приезжал на свидание к другу, но, получив отказ командира, подкупил тюремного начальника… Скорее всего, это, конечно же, выдумка, потому что никакой официальной тюрьмы в крепости не было.
А в январе 1824 года Пушкин по дороге в Одессу уже достоверно останавливался в доме офицера Павла Липранди, который тоже находился на Почтовой улице. Скорее всего, Тирасполь оставил у Пушкина не самые лучшие эмоции из-за того, что здесь томился в неволе его товарищ Владимир Раевский…
Намного более яркими были эмоции Пушкина от посещения Бендер. Интересовал этот приятный уголок Приднестровья классика по многим причинам: его занимала и личность Карла XII, который довольно долго пребывал в нашем городе, и 135-летнего казака Искры, человека тоже скорее более легендарного, нежели реального. Надеялся молодой и горячий поэт также найти в окрестностях Бендер следы могилы Мазепы.
Впечатления от поездок в Бендеры Пушкин перенес в свою знаменитую «Полтаву». Но та будет написана в 1828 году, в переломный для мировоззрения поэта период. Южная же ссылка стала для молодого писателя благодатным черноземом: весной 1821 года он написал 55 сочинений, что по вдохновенности вполне можно сравнить со знаменитой болдинской осенью поэта. И правда, благословенный уголок!..
АНДРЕЙ ПАВЛЕНКО.
