XXI век вот-вот разменяет третий десяток. Нынешняя молодёжь, рождённая на закате прошлого столетия и первых десятилетий нового, мало представляет время юности своих мам и пап, бабушек и дедушек. Действительно, многое изменилось в образе жизни людей, условиях труда и быта, идеалах и представлениях. Нет-нет, вовсе не хочу быть предвзятой к сегодняшнему поколению. Наоборот, восхищаюсь его продвинутостью, раскованностью мышления, стремлением к успешности… Им сегодня просто некогда оглядываться и думать о том, как и чем жили пусть их ещё живые, но всё-таки «предки». Однако уходящая эпоха уносит и свои знаковые образы, которые определяли её облик и характер, имидж, если выражаться современным языком. С этим трудно смириться, но можно попытаться их запечатлеть, хотя бы на газетной полосе.
Личный архив Клавдии Ивановны Драгой, наряду с семейными снимками, хранит не менее дорогие сердцу фотографии всех её выпусков. Она не только первая учительница многих днестровских детей, которые сегодня уже сами бабушки и дедушки, но и вообще самая первая в Днестровске.
Надев очки, Клавдия Ивановна с любовью перебирает пожелтевшие от времени и ставшие уже, по сути, раритетом черно-белые снимки из прошлого, откуда на неё глазами учеников смотрит ушедшая молодость. Кати и Тани, Коли и Миши, Саши и Вовы, днестровские дети начала 60-х, помните ли вы её – ту голубоглазую, стройную красавицу-учительницу, с которой прочли свои первые слова и вывели в прописях первые буквы, которой завороженно внимали на уроках и считали незыблемой истиной всё то, что она сказала? Конечно, помните! Ведь первых никогда не забывают.
Она и сегодня в свои 82 потрясающе выглядит, хотя не скажу, что всю жизнь как-то особенно за собой ухаживала, скорее, это происходит от её внутреннего состояния. А вот пережить с самого детства пришлось немало, в том числе и румынскую оккупацию, которая была хуже фашистской. Захватчики обложили население неподъёмными налогами и начисто выгребали всё, что выращивалось в крестьянских хозяйствах. Издевались, били, лишали жизни за малейшую провинность, а нередко и просто так.
Весной 1944 года на Слободзейщину вместе с частями Красной Армии пришло освобождение. А дождливым декабрьским днём этого же года она фактически впервые увидела отца. Он вернулся после двух войн (финской и Великой Отечественной), получив контузию и 7 ранений. В результате последнего чуть не потерял ногу, став в 28 лет инвалидом.
«Больно вспомнить, – говорит Клавдия Ивановна, – как я была одета и обута: из старой гимнастёрки, выменянной у румына на самогонку, мама смастерила мне подобие пальтеца, на ногах парусиновые не по размеру сапоги, тоже каким-то образом доставшиеся от оккупантов, других источников просто не существовало. Папа, потрясённый моим жалким видом, только и промолвил: «Доченька, ты у меня в шелку ходить будешь».
Да только долго ещё не пришлось мне шелка надевать. Партия отправила отца в Бессарабию организовывать колхозы. До войны эта территория была румынской. В послевоенные годы там особенно свирепствовали трахома, чесотка, малярия, туберкулёз. В большинстве своём жили простые люди в глинобитных хижинах. Нищета царила беспросветная. В сёлах только женщины и дети. Но, как правило, в каждой деревне было 2-3 добротных дома, принадлежавших зажиточным крестьянам. Основная масса населения владела крошечными наделами земли, с которых кое-как кормилась. Отец, по-видимому, был неплохим устроителем колхозов, поэтому его подолгу на одном месте не держали. Наладит более-менее работу, организует людей – и другой колхоз поднимать. Вот так до начала 60-х годов семья по Бессарабии и колесила».
Там же Клавдия Ивановна окончила Кагульское педагогическое училище, откуда в 1960 году была направлена в родной Слободзейский район воспитательницей в Незавертайловский детский дом, в те места, где само пространство уже начинало дышать предстоящей стройкой, масштабы которой ещё никто не представлял.
На свою малую родину она вернулась не одна, а с молодым мужем, водителем по профессии. Через полгода детский дом был расформирован, а его помещение, как наиболее подходящее из всех, которыми располагало село Незавертайловка, отведено под первую контору стройки электростанции. Из первых трех прибывших на строительство Молдавской ГРЭС грузовиков один был отдан Георгию Драгою, поэтому супруг Клавдии Ивановны, к сожалению, три года назад ушедший в иной мир, сегодня с полным правом разделяет с ней звание первостроителя.
Поздней осенью 1961-го на месте будущего города и электростанции ещё шелестел жухлыми листьями яблоневый сад. А к весне 62-го под отвалами бульдозеров, гусеницами тракторов и ковшами экскаваторов исчезли многолетние деревья, и на их месте возникли строительные площадки, где началось возведение будущей Молдавской ГРЭС и города энергетиков.
Именно этой осенью на базе Незавертайловской молдавской школы Клавдия Ивановна взяла под своё крыло 12 первых, так называемых «грэсовских», детей-второклассников. Декретный отпуск, в который она ушла после первой четверти, продолжался недолго. Спустя три месяца после рождения дочки, как раз к последней учебной четверти, она вернулась на работу, где вместо 12 учеников её уже ожидали 38.
В условиях разворачивающейся стройки такое учреждение, как ясли, просматривалось пока смутно, найти няню для малютки тоже не представлялось возможным, поэтому трёхмесячную Аллочку, пока мама вела уроки, нянчила вся школа, чаще всего дети, учившиеся во вторую смену.
А люди всё прибывали и прибывали. Приезжало много молодых семей, следовательно, прирастала учениками и школа. Через год растущее как на дрожжах учебное заведение въехало во временный барак. Там было просторнее, но холодно и неуютно, и все с нетерпением ждали специализированное здание. Строители торопились, поэтому следующий 1964-1965 учебный год «грэсовские» дети встретили в новой школе (сегодняшний детско-юношеский центр). А рядышком, буквально в двух шагах, вырос и первый детский сад.
Намаявшись в неприспособленных помещениях, учителя и ученики не могли нарадоваться тёплому, уютному зданию. И даже когда в Днестровске с интервалом в 5 лет выросли две более современные и комфортабельные школы, и Клавдии Ивановне пришлось перебираться на новое место работы, она долго не могла привыкнуть к гулким школьным коридорам и просторным рекреациям, с грустью вспоминая первый школьный кров.
А комсомольская стройка кипела молодой энергией, бурлила разбуженной силой и вовлекала в свой неистовый круговорот всех и вся. Работа в те времена не ограничивалась стенами учреждений, и часто, проведя уроки и продлёнку, учителя выполняли массу общественной работы. К примеру, занятия в хоре были обязательными, по весне весь педколлектив принимал участие в ежегодном смотре художественной самодеятельности, а летом с агитбригадой учителя выезжали на полевые станы Незавертайловского колхоза. Как наиболее образованный и грамотный слой населения власти их нередко использовали для работы в различных комиссиях, задействовали в разного рода административных образованиях… И это считалось в порядке вещей, ни у кого не возникало сомнений в правильности существующего порядка.
Такое это было время, когда личные интересы тесно переплетались с общественным долгом и становились единым целым. Именно поэтому за короткий послевоенный период огромная страна была не только восстановлена, но и покрылась сетью новых заводов, фабрик, электростанций, железных дорог.
Сегодняшние дни Клавдия Ивановна коротает в хорошем, добротном доме по улице Мира. Они его с мужем построили за три года, родив в это же время ещё и сына Виталия. Сама удивляется, как они на это решились. Денег, отложенных на непредвиденные случаи, было аж 150 рублей. Конечно, работа Георгия водителем давала кое-какие преимущества, но за любой, даже мало-мальский строительный материал они бережно сохраняли квитанции, чтоб не было претензий у различных проверяющих органов.
Воспоминания в её жизни занимают особое место. Первая учительница Днестровска считает, что она прожила трудную, но интересную, наполненную особым смыслом жизнь. Её ученики, а их в городе проживает немалое количество, говорят о ней с огромной теплотой и любовью. И это, наверное, главная награда. Клавдия Ивановна с удовольствием ходит на праздники в родную школу, где о ней не забывают и всегда рады видеть.
Дома с удовольствием занимается небольшим огородиком, привечает пару приблудившихся кошек, и хотя в мистику не верит, но чуть-чуть внимательнее, чем к остальным, приглядывается к черному коту, который возник в её дворе вскоре после того, как ушёл из жизни любимый Жора.
Три года назад Клавдия Ивановна стала прабабушкой, правда, к огромной радости примешана толика горечи: не дождался правнучку Георгий. Зато Миланка вся в прадеда удалась, такая же чернявая, кареглазая и красивая.
Жизнь идёт своим чередом.
Галина БЕЗНОСЕНКО, г. Днестровск.
Снимки из архива семьи Драгой.
