На снимке: Сергей Яровой (второй справа) среди ополченцев.
В Рыбнице не было военных действий. Но рыбничане – более тысячи человек ополченцев и гвардейцев – не могли остаться в стороне, когда республике грозила опасность, и принимали самое активное участие в отражении агрессии Молдовы против Приднестровья. 31 защитник Приднестровья из Рыбницы и сёл района пали смертью храбрых.
Когда молдавские националисты попытались захватить Дубоссары и расчленить Приднестровье, на выручку соседям в числе первых пришли рыбничане, большинство из которых были ополченцами, то есть простыми рабочими с предприятий. Среди них был и молодой рабочий цементно-шиферного комбината Сергей Яровой. Коротким, но ярким был его жизненный путь. Он погиб 22 июня 1992 года на боевых позициях под Кочиерами. Сегодня его имя увековечено на мемориальной доске дома, где он жил, на Мемориале Славы защитников Отечества и на стендах с портретами погибших рыбничан, которые есть в каждой школе.
Его товарищи по оружию называли Школьником: в перерыве между дежурством на боевых позициях Сергей Яровой уезжал в Рыбницу, чтобы сдавать экзамены в вечерней школе. А вот аттестат зрелости он получить не успел…
Мать нашего героя, Евгения Матвеевна, до сих пор не может принять разумом смерть младшего сына: «Сергей ведь совсем мальчишкой был – невысокого роста, круглолицый, румянец во всю щеку. Он и жизни-то не видел. Я никак не хотела отпускать его в ополчение, да разве он послушался…»
Сергей не был идеальным ребёнком, а детство было совсем не безоблачным. Он – второй ребёнок в семье Яровых. И если старший, Юра, родился горластым крепышом, то Сергей – слабеньким и тихим. Молодая мама с ног сбилась, чтобы выходить малыша. И он пошёл на поправку.
Отец ушёл из семьи вскоре после рождения Сергея, и все заботы о воспитании и содержании детей легли на плечи матери. Ох и трудно ей пришлось! Жилья не было – времянку, которые она с мужем построила без разрешения городских властей, снесли. Пришлось Евгении Матвеевне покупать финский домик. Пока строились, жили в гараже – летом в наших краях и под кустиком тепло. Но к осени смогли перейти жить в дом.
Несмотря на трудные условия, дети в школу ходили чистенькими, ухоженными. Юра учился легко и без проблем, а Сереже не давались ни химия, ни математика. Зато он любил рисовать, выжигать по дереву, сочинять истории – фантазер был ещё тот! А ещё после того, как мать купила фотоаппарат, «заразился» фотографией. И когда она после очередного родительского собрания выговаривала сыну за двойки по математике, он только смеялся: «Не переживай, мамочка! Ты ещё будешь мной гордиться!».
После окончания восьмого класса поступил Сергей в Днестровский энергетический техникум. Да только недолго там проучился: после двойки на первом экзамене он забрал документы и уехал домой. Дома сказал матери: «Я пойду на цементный завод. Там знакомые ребята работают, говорят, что интересно».
В вечерней школе обстановка была доброжелательной, Сергей учился с удовольствием. Тем более, что рабочие смены подогнали под график учебы в школе. Мать не могла нарадоваться: как повзрослел сынок! Со старшим проблем никогда не было: хорошо учился, успешно окончил техникум, женился, дети пошли…
Евгения Матвеевна в то время с мужем – она вышла замуж – работали на севере. Но когда в Молдавии начались волнения, решила вернуться в Рыбницу – переживала за сыновей.
Она и не знала, что ещё в марте девяносто второго года Сергей записался в народное ополчение. И когда он однажды пришёл домой в военной форме, она чуть в обморок не упала. А он улыбнулся: «Мама, не переживай. Да, я в ополчении. Но мы будем просто дежурить по городу – видишь, время какое…».
Сначала так и было. А потом начались командировки на боевые позиции в Дубоссары. Сергей, как мог, успокаивал мать: «Ничего со мной не случится!». А она плакала: «Ну куда ты, Серёжа?! Молодой совсем, и не целовался, и не женился!» – «Вот окончится война, и поцелуюсь, и женюсь. Но сначала надо школу окончить!»
Сергея, да и других молодых ребят, старшие ополченцы берегли. Однажды во время обеда начался артобстрел с противоположной стороны. Видавшие виды ополченцы занимались своими делами – был приказ не высовываться. И вдруг командир роты цементников Олег Стариченко услышал ответные выстрелы. Глянул, а это Сергей Яровой. «Взрослые обедают, а Школьник отстреливается! – сказал командир, но позже перед строем Сергея отчитал: – Ты же мог погибнуть! Что бы я матери твоей сказал?».
В июне девяносто второго года Сергей сдавал экзамены в «вечерке», и его для этого отпускали с боевых позиций в Рыбницу. А он сдаст экзамен – и к вечеру снова в окопах. И всего-то осталось – два экзамена сдать, когда случилось непоправимое.
Это был один из самых трудных периодов у ополченцев. Противник непрестанно обстреливал позиции защитников Приднестровья. Из-за этого несколько дней невозможно было подвезти горячую пищу. Но самое ужасное, что и воды не было. И когда приехала водовозка, все обрадовались. А машина, как назло, застряла, и несколько человек выскочили из окопов её вытаскивать. И в этот момент просвистел снаряд. На месте, где только что были люди, через мгновение оказалась воронка и груда искалеченных тел…
На похороны Сергея и его боевых товарищей – в тот скорбный день Рыбница хоронила сразу шестерых защитников Приднестровья – пришли сотни, если не тысячи рыбничан, в том числе и десятый класс из «вечерки», в полном составе. Несколько позже матери вручили аттестат, где на месте несданных экзаменов красовались пятёрки. И этот аттестат ей не менее дорог, чем боевые награды сына.
Разве могла она подумать, что будут значить в её жизни полные оптимизма слова сына: «Ты ещё будешь мной гордиться, мама!».
Двадцать семь лет прошло после тех трагических событий, но не стихает боль в сердце у матери…
Дина Листюгина.
Фотографии из музея боевой славы.
