Мы взяли собаку из приюта
Объявление было примерно следующего рода: «Эта лапочка ищет себе добрых, чутких хозяев». Мы решили, что это про нас.
Вернее, решили-то дети, а теперь встаю с петухами каждое утро я. С петухами и с Фарой, так мы назвали собаку (в честь той Фары, что когда-то жила у моего отца).
Удивляться начали буквально на следующий день. У белого с черными пятнами щенка (черными были голова и пасть) вдруг ни с того ни с сего встали торчком уши. Прямо как у овчарки. Мы даже с детьми шутили, что уши были смазаны клеем ПВА. Потом, как у колли, стал вытягиваться нос. Потом, как у лайки, красиво изогнулся и щедро распушился хвостик. Питомец (младшая говорила: «питонец»), таким образом, напоминал все породы сразу, как в песне поется. Включая и таксу, поскольку росло все что угодно: уши, зубы, только не лапы.
К слову, о зубах. У «лапочки» оказался прескверный характер, и нам, хозяевам, непросто, ох, как непросто было оставаться «добрыми», «чуткими». Правда, пачкать в доме «питонец» перестал почти сразу. Но и почти сразу перекусал всех домочадцев. Решили, что не будем пускать собаку бегать по квартире, лазить на постель, как это дозволяют некоторые, и четко определили Фаре место под креслом в коридоре. Она признала за собой этот малюсенький клочок территории, но уж за него решила биться до последнего; так что, ежели кто ронял ненароком что-то под кресло, голыми руками рекомендовалось не доставать или для начала следовало выманить из-под кресла Фарочку.
А выманить, одурачить нашу не в меру сообразительную дворнягу – почти невыполнимая миссия. Фара научилась читать по глазам, и если мы только начинали планировать совсекретную операцию, была начеку. Ее сообразительность превосходила все мыслимые пределы.
Например, Фара прекрасно переходит дорогу без поводка, стоит мне едва заметно кивнуть. Фара такая умная, что держит дистанцию с чужими, даже если эти «чужие» сидят с вами за одним праздничным столом и суют ей под стол колбасу. Фара такая умная, что никогда не отходит далеко, боится потеряться (она ведь и попала к нам из приюта), и если идет без поводка в незнакомом месте, то буквально держится зубами за штанину.
У нас есть дача в степной зоне, где, бывает, попадаются змеи. Раньше я думал, что во время прогулок на даче Фара будет бежать впереди, и если увидит на тропинке змею, предупредит остальных. Но это в теории. По факту же сама Фара в местах, где могут водиться змеи, предпочитает идти последней, она словно бы прикрывает наш тыл.
Фара, в целом, доказала, что не дурочка. Даже больше того! Иногда смысл ее действий становится понятен лишь со временем.
Например, Фара обожает затаскивать мои вещи к себе под кресло. Попробуй достань! Уж если я ее за это не ругал… Бесполезно. А потом сделал одно наблюдение: такое происходит, только когда меня долго нет. Собака скучает.
Или другой пример. Обычно если кто-то чужой только приближается к квартире, Фара начинает громко, звонко лаять. Но тут в тамбур вошли сотрудники «Интерднестркома», гремели инструментами, разговаривали, а Фара ни гу-гу. Потом другие сотрудники приходили проверять счетчик на газ. Теща открыла дверь, пустила в квартиру. Люди буквально проходили у Фары под носом, то есть рядом с креслом, а наш бравый сторож снова молчок.
Прихожу домой, жена выговаривает: так, мол, и так, зря кормим, мышей не ловит. Ну я, конечно, науськанный женой, высказал Фаре все, что о ней думаю.
Прошло какое-то время, замечаю: обычно, когда я только подхожу к дому, Фара слышит и подает голос, а тут не реагирует, затаилась. Один раз, другой… И, знаете, я уловил закономерность: она не лает, только когда, вернувшись домой после суточного дежурства в больнице, отдыхает жена.
Петр Васин.
Фото автора.
