Время, увы, подчищает народную память, сколь бы долговечной она ни была. Исторические события переходят в разряд преданий, мифов и легенд. Так, еще во второй половине девятнадцатого столетия по территории нашего края гуляли истории о полководцах екатерининских времен. Впрочем, про графа Каменского уже говорили, что он «имел лошадь с крыльями и на ней летал куда ему хотелось». То же касалось Суворова, Кутузова – легенды, побасенки рождались сами собой, проникали в народное сознание и наконец отступали на задний план, вытесняемые всё новыми и новыми обстоятельствами жизни, гражданскими потрясениями…
Но что-то, какая-то закваска, независимо от азов школьного образования, в нас продолжает сохраняться. Спросите у любого: «Был ли Кутузов в Приднестровье?». И вам, почти не колеблясь, ответят: «Был!», несмотря на то, что вряд ли кто вспомнит, когда и при каких обстоятельствах. Это чувство можно назвать стихийной, народной интуицией. Ну и, конечно, кто же в Бендерах, селах Гыска или Хаджимус откажет себе в удовольствии поведать легенду о Суворовской горе, а то и анекдот из жизни небезызвестных исторических персонажей. Вот, скажем, про Кутузова, из относительно новых: «Человек, который запивал коньяк «Наполеон» коньяком «Кутузов» утром почувствует подлинно суровый характер Отечественной войны двенадцатого года».
Имена знаковых, крупных фигур еще при жизни поэтизируются. Кто, скажите, не слыхал фразу, рожденную в первые же дни после назначения Кутузова главнокомандующим всеми русскими армиями и ополчениями: «Пришел Кутузов бить французов».
Интересно, что по факту Михаил Илларионович на первых порах обманул всеобщие ожидания. Само его выдвижение состоялось по причине широкого недовольства действиями тогдашнего главнокомандующего Барклая-де-Толли. Однако же Кутузов не изменил тактику, продолжал отступать и таки сдал Москву. Но то, чего ни при каких обстоятельствах не простили бы в народе Барклаю, простили мудрецу от военной науки. Кутузов, дескать, пошел на военную хитрость и сам по этому поводу сказал: «Мы Наполеона не победим. Мы его обманем».
Эпический характер персоны верно угадан Толстым. В знаменитой сцене (совет в Филях) Кутузов, устроившийся «в темном углу за печкой», вдруг приобретает поистине былинные и притом достоверные черты (саму сцену мы видим глазами ребенка, шестилетней девочки Малаши, которая про себя называет светлейшего князя «дедушкой»). Цитата:
«Бенигсен открыл совет вопросом: «Оставить ли без боя священную и древнюю столицу России или защищать ее?». Последовало долгое и общее молчание. Все лица нахмурились, и в тишине слышалось сердитое кряхтенье и покашливанье Кутузова. Все глаза смотрели на него. Малаша тоже смотрела на дедушку. Она ближе всех была к нему и видела, как лицо его сморщилось: он точно собрался плакать. Но это продолжалось недолго.
– Священную древнюю столицу России! – вдруг заговорил он, сердитым голосом повторяя слова Бенигсена и этим указывая на фальшивую ноту этих слов. – Позвольте вам сказать, ваше сиятельство, что вопрос этот не имеет смысла для русского человека».
Не страшно ли – «Не имеет смысла…». Страшно! Непостижимо для бенигсенов! Сам Кутузов страдает, но так надо, иначе нельзя; и он же говорит про захватчиков: «Да нет же! Будут они лошадиное мясо жрать, как турки…».
Для нас, приднестровцев (на уровне истории края), Кутузов интересен прежде всего своим участием в штурме Бендерской крепости в 1770 году, а затем и в штурме 1789 года. Первый из них вошел в историю как самый сложный, кровавый. Всего во время осады русская армия потеряла свыше 6 тыс. человек (почти пятую часть). Гибель города и большие потери произвели неблагоприятное впечатление на императрицу. Екатерина II, как сообщают, сказала: «Чем столько терять и так мало получить, лучше было и вовсе не брать Бендер».
Михаил Илларионович – в то время молодой офицер – командовал одним из штурмовых отрядов. «Широко образованный двадцатипятилетний Кутузов своим знанием военного дела, энергией и инициативой отличался от многих офицеров, прежде всего от иностранцев», – читаем в монографии П.А. Жилина об этом периоде. Военный историк А.В. Шишов об интересующем нас времени пишет: «Кутузов в кампании 1770 года, участвуя в целом ряде крупных сражений и штурме крепости Бендеры, явно почувствовал в себе больше склонности и способностей не к штабной службе, а к боевому командованию. Именно здесь, на войне, проявились его настоящие командирские качества: смелость, решительность, находчивость, инициативность, хладнокровие в критических ситуациях боя. Молодой офицер уже тогда продемонстрировал завидное умение обращаться с солдатами, которые ценой своей крови и жизни добывали большие и малые победы русского оружия. Он оказался способен и в бою вести за собой людей. Эта черта была в нем замечена многими сослуживцами».
Впоследствии, в 1789 году, Кутузов, будучи уже генерал-майором, также принял участие в осаде и покорении Бендер. «Ему было поручено взорвать бастионы и другие укрепления, но, к счастью, в связи с нехваткой выделенных средств он этого не сделал», – отмечается на официальном сайте Бендерской крепости («к счастью» – надо полагать, потому что в противном случае у нас было бы куда меньше туристических объектов).
Кутузов был дважды ранен в голову, и оба раза чудом выжил. Главный хирург Екатеринославской армии Массот, оказавший медицинскую помощь раненому генералу, лечивший его в полевом госпитале под Очаковом, так прокомментировал повторное, тяжелое ранение Михаила Илларионовича: «Должно полагать, судьба назначает его к чему-нибудь великому, ибо он остался жив после двух ран, смертельных по всем правилам науки медицинской».
Массот, хоть и был он, вероятно, не из русских, всё верно понял. Не случайно сама государыня беспокоилась о здравии будущего спасителя Отечества. В книге «Кутузов: фельдмаршал победы» находим такие слова: «Фигура Михаила Илларионовича привлекает к себе повышенный интерес. Память народная всегда благодарна своим героям. Когда речь заходит о «грозе 12-го», то сразу в памяти всплывают славные имена Петра Багратиона и Дениса Давыдова, Михаила Барклая-де-Толли и Матвея Платова, Дмитрия Дохтурова и Надежды Дуровой… Но первым в этом ряду всегда был, есть и будет Михаил Кутузов. В историю он вошел «Спасителем России», светлейшим князем Смоленским, первым полным кавалером Военного императорского ордена Святого великомученика и победоносца Георгия. У него была сложная судьба, с ее взлетами и высочайшими опалами».
Знакомство с биографией светлейшего князя воскрешает события тех далеких дней, когда в очередной раз на полях сражений решалась судьба России, решалась как бы вне времени, независимо от исторического антуража. Белинский первым обнаружил у Кутузова архетипические черты. Он писал: «…Этот человек есть не частное явление, а один из выразителей сущности народной жизни, один из представителей нравственного могущества своего народа, не Михаил и не Ларионович, а просто Кутузов – имя символическое, из собственного сделавшееся нарицательным».
К слову, на днях исполнилось 210 лет со дня начала Отечественной войны 1812 года. В Бендерах установлен памятник воинам-подольцам, принимавшим в ней участие (знаменитый «орел»). Что касается бюста Кутузова, то он появился первым у южной стены цитадели Бендерской крепости (12 октября 2009 года) и наряду с бюстом Суворова по праву венчает «Пантеон русской славы».
Николай Феч.
Фото Виктора Громова.