Ах, что это были за дивные вечера с моей милой бабушкой Натальей Филипповной!
– Бабуль, а кто тебя грамоте учил?
– Да меня, как и многих в царское время, старый дьякон в церковно-приходской школе. Только учили нас по-старорежимному: А – это аз, Б – это буки, В – это веди… Я со своей мамой даже стишок выучила: «Аз-буки – хлеба в руки. На печь в куток – я бы съел ещё кусок!».
– А что такое куток?
– Будешь баловаться – узнаешь…
– Пугает тебя бабушка! – смеялся дед, закуривая очередную самокрутку у печки. – Она только меня пилит, когда я из кооперации пьяный прихожу. Да и то недолго…
Дед с фронта раненый пришёл, и бабушка понимала, что муж в магазине-кооперации не просто пил вино – он раны залечивал, чтобы не так болело…
Я с радостью составляла бабушке компанию, когда она шла в лес за травой. А лес – вот он, прямо за соседним домом. Корове-кормилице каждый день требовался мешок свежей зелени. Пока её рвали, бабушка проводила со мной своеобразные уроки по природе родного края: вот чабрец – чай из него пьют при простуде, вот боярышник – он укрепляет сердце, а мать-и-мачеха при воспалении лёгких помогает, да и голубцы из листьев делать можно… Но главное – нарвать травы: бабушке – большой мешок, мне поменьше.
Мама обычно на завтрак мудрила – сырники или оладушки напечёт или яичницу пожарит, да салат какой. А у бабушки всё было проще: налила в миску молока, накрошила хлеба: «Вставай, внученька!» – и ладно. На столе в блюдце уже и земляничка припасена – земляничные поляны были прямо выше бабушкиного огорода. Она и рада стараться – с утра внучке угодить…
Так и жили, а на то, что каждый день приходилось на зорьке вставать и целый день трудиться, не пеняли. В селе в достатке жили только те, кто труда не чурался, по совести жили, по-доброму. А лодырей у нас не любили.
Самыми важными событиями в селе, кроме посевной и уборочной, были свадьбы, крестины, проводы в армию и похороны. И эти события касались всех! Ибо каждый друг другу то ли брат, то ли сват, то ли кум – село-то маленькое…
Свадьбы были пышные (полсела два-три дня гуляло) и немного страшные… При приближении пары молодожёнов к дому жениха специально назначенные на это дело охотники салютовали в воздух из ружья.
По-особому трогательно провожали в армию новобранцев. К плечу остриженного налысо парнишки скромно прижималась девушка, которая обещала ждать милого дружка. А он ей на руку торжественно и прилюдно надевал свои часы – чтобы считала минутки до его возвращения. Мать, конечно, рыдала, а друзья дружным басом пели специально придуманные много лет назад к этому событию жалостливые песни: «Чужа-а-ая маменька не скажет: «Ох да выпей, сынок, стакан вина!..». Похожую песню я слышала в герасимовском фильме «Тихий Дон». Хотя предки жителей села Малый Молокиш были родом из Рязанщины.
А что касается похорон – это тоже были заметные события. В селе провожали в последний путь земляков по старинке: с богатыми подарками и причитаниями плакальщиц. Расходы на похороны были никак не меньше, чем на свадьбу. Дарили за упокой души новопреставленного своякам столы, кровати, одеяла, подушки, ковры и обязательно – вёдра, кастрюли и калачи. Пока батюшка отпевал покойника, все провожающие стояли с зажжёнными свечками смирно и тихо. Но как только батюшка заканчивал заупокойную молитву, в дело вступали плакальщицы – в основном из родни. Это были не просто причитания, а страстные песнопения, с определённой мелодией, которая повторялась на всех похоронах, и с такими жалостливыми словами, которые выжимали слезу даже из самых стойких присутствующих.
Проводив земляка в последний путь, с оптимистичной перспективой «Все там будем!», провожающие возвращались к небедно накрытому столу. Скорбь и печаль никак не мешали аппетиту ныне здравствующих родичей и земляков.
Дружно жили, весело, в трудах праведных. Вместе дома строили, вместе свадьбы гуляли, вместе в последний путь провожали. Всё по-человечески.
…Вот и моя бабушка Наталья прожила добрую жизнь, воспитала шестерых детей и с десяток внуков, и тихо ушла из жизни в самом начале сентября, когда поспевали яблоки в её ухоженном саду. И так уж совпало, что как раз в эти дни её младшая дочь Люба была в роддоме.
Поминки уже подходили к концу, когда слегка захмелевший народ увидел зятя Натальи Алексея, который бежал с горы с криком: «Люба родила девочку! Натальей назовём!».
Старый дед Макарий перекрестился и тихо произнёс: «Вот и славно, новая Наталья на свет пришла. Чтоб не прекратился род человеческий…».
…Столько лет прошло, а до сих пор живы в памяти моё село, бабушкин яблоневый сад и её такое смешное стихотворение: «Аз-буки – хлеба в руки. На печь в куток – я бы съел ещё кусок…».
Всё это происходило на севере Молдавии, в русском селе Малый Молокиш Рыбницкого района. Кстати, кто знает, что это такое – куток?
Анна Кольцова, г. Рыбница.
