Старые Бендеры за многовековую историю не раз привлекали внимание писателей. Гений русской поэзии Александр Сергеевич Пушкин искал здесь следы «гетманской могилы» – и рождались строки его бессмертной «Полтавы», а позднее «История Петра I». Писатель Александр Фомич Вельтман, российский картограф, археолог, лингвист, родоначальник жанра исторического фэнтези, одним из первых в литературе применил приём путешествия во времени, в прямом смысле совершив его по нашему краю. Результатом стал роман «Странник», в котором есть повествование о Бендерах. Поэтические строки о городе можно отыскать и в «Энеиде» Ивана Котляревского. Тут же должно вспомнить оды Державина, Сумарокова, Майкова…
У каждого из писателей было своё, личностное, но от этого не менее интересное изложение определённых исторических событий. Как, например, у графини Варвары Николаевны Головиной, русской художницы и мемуаристки второй половины XVIII века. В воспоминаниях она описала и свою поездку в Бендеры: «Вид новороссийских степей был для меня в новинку. Направо – беспредельная равнина: вокруг ни деревца, ни жилища – только казачьи посты и почтовые станции. На выжженной солнцем земле кое-где виднеются прекрасные полевые цветы. Налево – холмистая местность. Казачьи посты были просто землянками, соломенные крыши которых выступали из земли подобно сахарным головам. Вокруг торчали воткнутые в землю пики, ярко блестевшие на солнце. Ночью я остановилась у одной из таких землянок, чтобы сменить лошадей. Восхитительно сияла луна, погода была отличная. Я вышла из экипажа и вдруг услышала звуки бандуры, лившиеся словно из-под земли…».
В Бендерах Варвара Николаевна с мужем остановились в доме княгини Долгорукой. Отправившись осматривать его, мемуаристка была несколько удивлена: он состоял из трёх расположенных в ряд комнат, в средней из которых был выход, причём в одной из них были деревянные стены и двери, украшенные полумесяцами; в глубине две большие двери вели в один из трёх альковов, куда турки заключают своих жён. Потолки тоже были обшиты досками. Пол земляной, окна с деревянными решётками, а вместо стёкол – прозрачная бумага, которая пропускала свет.
Графиня Головина описала и вечерние собрания у князя Потёмкина, где волшебная азиатская роскошь доходила до крайней степени: «Мебель здесь была покрыта турецкой розовой материей, затканной серебром, на полу лежал златотканый ковёр. На роскошном столе стояла курильница филигранной работы, распространявшая аравийские ароматы. Князь был обычно одет в кафтан, отороченный соболем, со звёздами св. Георгия и Андреевской, украшенной бриллиантами. Во время ужина прекрасный роговой оркестр из пятидесяти инструментов под управлением Сарти исполнял лучшие пьесы. Всё было великолепно и величественно…».
Алина РОССИХИНА.
