Есть круг людей, которых не нужно убеждать в том, что островки старой архитектуры, уютные, тенистые, не меняющиеся десятилетиями улочки – это хорошо. К такому кругу принадлежат художники, поэты, старожилы, краеведы, а вообще-то все те, кто подпитывается из таинственного источника под названием Родина. Недаром слова Родина и родник однокоренные.
Старый город, будто раскинувшийся во времени мост, соединяет людей разных эпох и поколений. Фантомы, образы невольно накладываются один на другой: вот Михаил Ларионов пишет уголок сада (предполагают, что сад находился на месте Екатерининского парка) или прогуливается по Семёновскому бульвару, по-доброму вышучивая провинциальных франтов и франтих. А вот уже Александр Фойницкий в послевоенные годы пишет небольшой тираспольский дворик. Или фотограф Михаил Блонштейн, запечатлевающий город в 80-е, на излёте. Вот он в кафе «Снежок», в мастерской сапожника, на узнаваемо тираспольских улицах – Свердлова (бывшая Базарная), Восстания (бывшая Рыбная). Коренные их обитатели ещё не переменили места жительства, и… «Я вижу, ви интересуетесь фотографией, молодой человек. Это приносит гешефт?».
Изменившийся статус ещё во времена МАССР, возросшее промышленное значение Тирасполя несомненно отразились на облике некогда провинциального городка. Это, с одной стороны, способствовало дальнейшему росту, благоустройству, а с другой, нанесло сокрушительный удар по атмосфере, воспетой Ларионовым, а в образном, собирательном плане – Бабелем, Паустовским, Ильфом и Петровым.
Живописец Сергей Панов как-то вспоминал содержание разговора с одним тираспольским архитектором. Он сводился к следующему. Когда речь зашла о необходимости сохранить старину, этот специалист сказал: «В Тирасполе нет той архитектуры, которую следовало бы сохранять». С тех пор подобное умозаключение, реализованное на практике, преследует наш город, словно бич. Нет-нет да и откалывается какой-нибудь уголок со ссылкой на отсутствие «лувров и лавров», с верой в прогресс и в якобы обязывающий столичный статус.
Не всем, понятно, это нравится. Художники, лишаясь вдохновляющей натуры, стараются, как умеют, возражать: да ведь не за то мы любим столицу, что она «стремительно меняется». Душа тянется к тому, что овеяно временем, что подразумевает не только общественный, но и биографический план.
Движимые любовью к прошлому, интересом к краеведению, тираспольчане создали в «Фейсбуке» группу «Старый Тирасполь». Администратор – художник, преподаватель детской художественной школы им. Фойницкого Николай Пономаренко. Те, кто знают хоть немного творчество Николая или, скажем, его коллеги Олега Болтнева (я уж не говорю о Сергее Панове), понимают, насколько важное место в их работах занимают ностальгические, уходящие островки. Такие чувства полностью разделяют сотни людей – представители самых разных профессий, живущие ныне далеко за пределами Тирасполя. В сердце иных земляков глубоко запал образ родом из детства, возможно, да, не самый грандиозный, современный, но такой трогательный, желанный…
Участники сообщества энергично обмениваются фотографиями – причём выплывают подлинные жемчужины, такие документальные свидетельства, каких нет и в музее. Переплетаются судьбы, вспоминаются вроде бы основательно забытые имена, известные в городе личности и, скажем прямо, колоритные персонажи.
А вы помните: у «Чудесницы» сидел пожилой мужчина, с акцентом завзятого одессита? Продавал горячие пирожки, произнося на свой лад: «с капустом», «с творогом», «с мясом». Помним. Почему бы не помнить. А вот и фотография «Чудесницы». Вот и эксперт по историко-архитектурной части Ростислав Симаченко, который охотно расскажет, когда, при каких обстоятельствах здание построено и что стояло (стоит) на его месте.
Увы, многие достопримечательности сохранить не удалось. Существуют они теперь только на бумаге. Впрочем, нет, не только. Ещё (и прежде всего) в сердцах людей, в новом информационном (оцифрованном) качестве.
И кто знает, не появится ли спустя годы свой тираспольский Тарковский, способный отразить в «Зеркале» и «Ностальгии» то, чего нет; и что, быть может, к тому времени будет волновать его одного. Для чего, конечно, придётся воскресить на съемочной площадке Семёновский бульвар, Николаевский собор, «стометровку». А мы посмотрим и скажем: «Таки да, это наш».
Валентин Грюннер.
Фото: http://www.facebook.com
