Город просыпается раньше меня. Утро встает над городом, занавесив его своим холодным свинцовым небом. Над деревьями поднимается дымка тумана, рассеиваясь, наконец, рваной ватой где-то рядом с моим лицом. Я смотрю в окно своей квартиры на восьмом этаже. Я ощущаю холодную легкость воздуха кожей. Над многоэтажками моего района летят вороны, исчезая где-то вдалеке, пропадая в плотной вате густого пространства.
Осеннее утро всякий раз непредсказуемо. Оно рисует по своему настроению портреты, пейзажи, абстракцию. Оно надевает на людей плащи, вручает им зонты, поднимает капюшоны батников. И все, недавно еще бывшее простым и даже плоским, таким утром кажется таинственным, только лишь намеченным наброском, который каждый «додумает» по-своему. И все равно, когда рассеется туман, ни один рисунок не окажется верным. Не окажется точным. Ни один не будет соответствовать реальности.
Словно замаскированные тональным кремом летние веснушки, осеннее солнце будет еле-еле проглядывать сквозь темное нависшее над улочками небо. И легко просвечивать истонченные ветром облака, намекая о существовании где-то далеко, где-то высоко другой энергии. Но уже через мгновение от намека этого не останется и следа. Сгустившиеся тучи встанут над городом плотным потолком, и люди почувствуют себя игрушками в коробке без дна, маленькими песчинками в огромной Вселенной. И люди заспешат на работу, на учебу, по другим важным и не очень важным делам, и город окончательно проснется. Засуетится.
Кофейни распахнут свои двери, и улицы задышат горьковато-сладким кофейно-коричным ароматом. Оранжевые листья каштанов, превратившиеся в труху, станут увязываться за подолами длинных плащей, липнуть к мокрой подошве. Свет из окон будет редким и тусклым вначале, становясь ближе ко второй половине дня все настойчивее. Люди укутаются в шарфы, шерстяные платки или вязаные хомуты. Люди смогут почувствовать себя героями какого-то мистического фильма. Героями еле уловимыми, почти незаметными для чужих глаз.
И вот уже город весь в огнях. Держась за провода, словно ниточки из дождя, троллейбусы потянутся по дорогам. В их окнах пассажиры покажутся заплаканными, и захочется провести рукой по стеклам, чтобы стереть слезы-капли. И захочется оказаться поскорее по ту сторону хоть какого-то окна – маршрутки, троллейбуса, а лучше квартиры. Да, определенно лучше – квартиры или дома. Чтобы, высушив мохнатым полотенцем волосы, налить себе в любимую чашку горячего чаю с бергамотом и лимоном. Чтобы медленно пить его и смотреть, как за окном наступает настоящая глубокая ночь. И слушать, как вместе с каплями дождя на землю опускается сон.
…Город засыпает раньше меня. Затихает. И вот, кажется, последняя машина гасит фары, последняя дверь от подъезда закрывается за вошедшим, последняя кнопка от лифта проваливается в темноту. И становится спокойно. Так, как бывает, когда ребенок мерно посапывает во сне, обхватив своими маленькими ручками твою шею. Он пахнет молоком с медом. И от этого всего становится так хорошо. Как бывает только осенью…
Мила ИВАНОВА.
Фото из открытых источников.
