Фернет и интернет
Кто не помнит из школьного курса, что все мы – представители вида Homo sapiens, человека разумного. А до того были неандертальцы, а ещё до того – Homo erectus, человек прямоходящий, предшественник современных людей. И пускай по многим ключевым вопросам палеоантропологи спорят – например, не ясно, являются ли неандертальцы предками или самостоятельным видом, тупиковой ветвью, – суть в том, что Дарвин, видимо, отчасти прав. Эволюция, будь она даже инструментом Божьего промысла, факт реальный. И она продолжается! Прямо на наших глазах…
В начале двухтысячных заговорили о Homo interneticus, человеке нового типа, возникшем в интернет-эпоху. К слову, сегодня «интернет» всё чаще пишут со строчной буквы. За два с небольшим десятилетия глобальная сеть стала обыденностью – настолько, что мы фактически перестали её замечать. В 2004-м в журнале «The Economist» Майкл Гольдхабер описал эту новую форму человеческой эволюции, целиком основанную на коммуникативных возможностях.
Так, Гольдхабер противопоставляет термины Homo interneticus и Homo typographicus, делая акцент на том, что опыт завсегдатая глобальной сети сильно отличается от опыта читателей газет, книг, журналов. Суть в том, что виртуальная модель более гибкая, подстраивающаяся под вкусы пользователей и стремящаяся всецело захватить их (наше) внимание. Отсюда общедоступность, если угодно – «примитивность» текстов, функциональность, уход от высокой художественности… Всё максимально упрощено и вместе с тем выстроено по принципу интерактивности, максимальной вовлечённости.
Но угождая потребителю информпродукта, интернет и порабощает его, «ловит в сеть». Можно считать это принципом мягкой, гибкой силы. В той же печати не так легко перестроиться, элементарно скрыть ошибку, заменить что-то – написанное пером не вырубишь топором.
В целом, согласно данной логике, менталитет Homo interneticus и Homo typographicus будет разительно отличаться. Достаточно сказать, что совершенно по-разному расставляют акценты. Существование в глобальной сети становится приоритетным. Считается, что если не «публиковать активно контент, не позиционировать себя, то ты как бы и не существуешь – тебя нет!».
Подчеркнём: мы не рассматриваем тяжёлые формы интернет-зависимости, становящейся повальным заболеванием в подростковой среде. Речь о наиболее общих тенденциях. А таковые имеют как положительные, так и отрицательные стороны. Новый тип личности, к примеру, не склонен к «перевариванию» больших текстов, а значит и к восприятию аналитики, развёрнутой публицистики, классических художественных, философских произведений… Торжествуют цитаты, репосты (вторичные публикации), рилсы (короткие видео), мемы (знаковые единицы), что, пожалуй, ещё более усугубляет клиповое мышление. С другой стороны, интернет более вариативен, демократичен: у каждого есть шансы создать сайт или блог, пускай для достижения успеха, привлечения широкой аудитории и требуются финансовые вливания, «раскрутка», а равно талант, изобретательность.
Как результат, мы имеем дело с принципиально иным типом личности, считают специалисты, фактически уже неспособной существовать в отрыве от интернет-среды с её инструментами: искусственным интеллектом, информационными каналами, магазинами, сферой развлечений, практически безграничным резервуаром памяти… Но памяти, заметим, не индивидуальной (человек перестаёт быть автономной единицей, он, и правда, – онлайн). Так, не заучивают стихотворений, песен, не держат в памяти анекдотов, номеров телефонов, дней рождений («зачем? в интернете все есть!»), всё меньше общаются между собой напрямую. При всякой возможности (особенно молодёжь), когда требуется выразить мысль, поделиться чувствами, прибегают к помощи «всезнающего посредника».
Однако не будем забывать: тот же искусственный интеллект – это шаблон, алгоритм. Он лишь просчитывает типовые ситуации и выдаёт «мёртвую», обезличенную информацию. Что, в конечном счёте, приводит к размытию идентичности, ослаблению духовных, культурных связей, происходит своеобразное стирание личности.
Потребление бездушного, обезличенного продукта способно привести к апатии, отчуждению, утрате интереса к теме. Вспомним, что и само слово «педагог» означает «проводник», то есть тот, кто открывает сферу знаний, сквозь чью призму мы начинаем смотреть на мир. А тут не педагог, а скомпонованные, иной раз и сфабрикованные по известной схеме факты. Их, факты, нужно тщательно проверять, для чего требуется немалая компетенция. Среднестатистический пользователь, иначе говоря, питается весьма сомнительными или, выразимся мягко, специфическими продуктами.
Но вспомним: это и есть виртуальная реальность с её правилами. Вопрос: до какой степени мы можем их принять? Вернее, до какой степени уже приняли? Процесс может оказаться необратимым: за прогресс неизбежно приходится расплачиваться.
Очень хочется верить, что цивилизационный путь Homo interneticus не заведёт нас, как неандертальцев, в тупик, не изменит моральный и физический облик до неузнаваемости.
Михаил ФЕРНЕТ.
Фото из открытых источников.
