Работа журналиста полна интересных, неожиданных встреч. А иногда всего один звонок в редакцию способен определить новую тему для публикации. Так, в один день в редакцию позвонил 93-летний житель столицы, ветеран военно-морского флота, капитан 2-го ранга Константин Иванович Пуганов. Пожилой мужчина рассказал, что является очевидцем гибели линкора «Новороссийск», поделился воспоминаниями, сославшись и на ряд опубликованных источников.
Мы, конечно, не могли, не имели морального права обойти вниманием этот необычный, неожиданный звонок и решили напомнить о трагедии, случившейся 29 октября 1955 года и унесшей жизни свыше шестисот советских моряков.
Взрыв на «Новороссийске» прогремел 65 лет назад, но Константину Ивановичу до сих пор снятся события того страшного дня. Он как раз заступил на дежурство вахтенным офицером на крейсере «Керчь», который стоял уступом по отношению к линкору, примерно в 200 метрах от него. На глазах старшего лейтенанта Пуганова прогремел взрыв в носовой части корабля. Константин Иванович вспоминает, что немедленно отправил на линкор аварийную партию (15 человек, из которых в живых остались только четверо), видел, как линкор перевернулся на левый борт, как члены команды стали прыгать в воду, как при свете прожекторов их спасали подошедшие другие суда, шлюпки и баркасы…
Трагедия на «Новороссийске» волнует многих. Если погрузиться в глобальную сеть, можно без труда обнаружить версии относительно случившегося. Говорят, к примеру, и о взорвавшейся донной мине, уцелевшей со времен Великой Отечественной войны, и о заговоре на высшем уровне, якобы направленном лично против Главнокомандующего ВМС адмирала Николая Кузнецова, и о диверсии итальянских спецслужб… Мы будем, в основном, апеллировать к статье Николая Дронова (в прошлом – флагманского военкома Севастополя) «Новороссийск», взорвавшийся в Севастополе», которую бережно хранит и считает наиболее авторитетным источником сам Константин Иванович.
Черноморский линкор «Новороссийск», ранее называвшийся «Джулио Чезаре», СССР получил по репарациям. Впервые он был спущен на воду в Италии в далеком 1915 году. Во время Второй мировой войны сопровождал конвои, а в 1942-м был направлен в разряд учебных. В 1943 году Италия капитулировала, и до 1948 года «Джулио Чезаре» находился на стоянке. К 1949 году союзники разделили между собой корабли итальянских ВМС, и Советский Союз по жеребьевке получил полтора десятка итальянских кораблей, в том числе и «Джулио Чезаре».
3 февраля 1949 года состоялась передача линкора советской комиссии. Состояние линкора было неважным. Требовали серьезного ремонта и замены общекорабельные системы: трубопроводы, арматура, обслуживающие механизмы. 26 февраля корабль прибыл в Севастополь на свою новую базу, получив и новое имя – «Новороссийск». В спешном (по политическим соображениям) порядке был проведен ремонт. В августе 1949 года «Новороссийск» участвовал в маневрах эскадры в качестве флагмана; с 1949-го по 1955-й восемь раз находился на заводском ремонте; в мае 1955 года, после очередного ремонта, вошел в строй и до конца октября несколько раз выходил в море.
28 октября линкор вернулся из последнего похода и занял место в Северной бухте на бочке №3, примерно в 110 метрах от берега. 29 октября в 01.31 под корпусом корабля с правого борта в носу раздался мощный взрыв, в пробоину хлынула вода, корабль стал крениться на правый борт.
Согласно штатному расписанию, на линкоре находились 68 офицеров, 243 старшины, 1231 матрос. После того как «Новороссийск» ошвартовался, часть экипажа съехала в увольнение. На борту оставались более полутора тысяч человек. Однако после взрыва их не спешили эвакуировать. Высшее командование находилось в полной уверенности, что ситуация контролируемая. На линкор прибыли командующий Черноморским флотом вице-адмирал Виктор Пархоменко и ещё около тридцати старших офицеров. «Новороссийск» попытались отбуксировать на мелководье. Подошедшие буксиры развернули его кормой к берегу.
В 02.32 обнаружили крен на левый борт. На палубе выстроились около 800 ничем не занятых моряков, в то время как у борта линкора стояли спасательные суда. Контр-адмирал Николай Никольский предложил перевести на них матросов, но получил категорический отказ вице-адмирала Виктора Пархоменко.
К 04.14 «Новороссийск», принявший более 7 тысяч тонн воды, накренился до роковых 20°, качнулся вправо, столь же неожиданно повалился влево и лег на борт. В таком положении он оставался 18 часов, а в 22.00 корпус полностью исчез под водой. В момент опрокидывания несколько десятков человек успели перебраться в шлюпки и на соседние корабли, но сотни моряков посыпались с палубы в воду. Многие остались внутри гибнущего линкора.
При катастрофе погибли 609 человек, включая аварийные партии с других кораблей эскадры. Причем непосредственно при взрыве и затоплении носовых отсеков погибли около ста человек, остальные – при опрокидывании линкора и после него.
Большинство моряков остались внутри корпуса. Часть из них долго держалась в воздушных подушках отсеков, но спасти удалось лишь девять человек: семь вышли через прорезанную в кормовой части днища горловину спустя пять часов после опрокидывания, и ещё двоих вывели через 50 часов водолазы. По воспоминаниям водолазов, замурованные и обреченные на смерть моряки пели «Варяг». Только с 1 ноября водолазы перестали слышать стуки.
Для выяснения причин взрыва была создана правительственная комиссия во главе с заместителем председателя Совета Министров СССР Вячеславом Малышевым. Свое заключение комиссия дала через две с половиной недели после катастрофы. Причиной был назван «внешний подводный взрыв заряда с тротиловым эквивалентом 1000-1200 кг». Наиболее вероятным признали взрыв немецкой магнитной мины, оставшейся после войны. Водолазы тщательно обследовали дно и обнаружили 17 таких мин, причем три – в радиусе 100 метров от последней стоянки линкора.
Странно только, что все документы о работе комиссии были немедленно засекречены.
Весьма убедительной, по мнению Н. Дронова, выглядит версия о причастности к взрыву итальянских боевых пловцов. Мотив не вполне ясен. Связывают его и с «местью итальянских неонацистов», и с созданием 14 мая 1955 года Организации Варшавского Договора, явившейся противовесом блоку НАТО, куда вошла Италия. Доказательств тоже нет. Есть лишь косвенные свидетельства. Так, в конце октября 1955 года в акватории Черного моря находилось несколько итальянских торговых судов или камуфлированных под них боевых кораблей. А уже в день катастрофы в газетах многих стран появились снимки гибнущего линкора, снятого со стороны госпиталя им. Пирогова.
Итак, согласно неофициальной версии, линкор отправили на дно диверсанты. Итальянские националисты, согласно этой логике, восприняли его передачу СССР в штыки, в том числе командир 10-й флотилии штурмовых средств – элитного подразделения подводных диверсантов – Валерио Боргезе. Многие историки полагают, что боевые пловцы незаметно установили на корпус линкора заряды со взрывчаткой.
Как бы там ни было, нельзя не связать с преступной халатностью те факты, что немецкие мины времен войны всё же находились вблизи линкора, а экипаж линейного корабля не был эвакуирован, несмотря на то, что для этого имелись необходимые время и средства.
Михаил Фернет.