О роли села Шипка Григориопольского района в истории широкомасштабной агрессии Молдовы рассказывает Иван МЕТЛИНСКИЙ, председатель сельсовета в 1990-1995 гг.
Все началось с того, что Молдова начала применять к нам, представителям местных властей, юридические санкции. Прокурор Сувейка вызвал меня для подписи уголовного дела за антиконституционное (по законам Молдовы) выступление, за невывешивание молдавского флага, за неприятие в школе румынской графики. За все это он угрожал мне 15 годами тюрьмы.
Несмотря на угрозы, мы работали над образованием нашего государства, провели митинг, в котором участвовали жители всех сел Григориопольского района, убрали молдавский флаг со здания райисполкома, решением собравшихся освободили от занимаемых должностей лояльных Молдове руководителей.
Под крики народофронтовцев из Кишинева «Мирча Снегур, Мирча Друк ла виктория мэ дук» прошло пять сессий райсовета. Мы старались избегать конфликтных ситуаций. Как сказал нам журналист Зайнулин, «собака лает, а караван идет». Шестая сессия прошла в селе Колосово, где присутствовали все депутаты, и большинством голосов председателем районного совета избрали Сергея Леонтьева. Это был лишь первый шаг: у нас, как и во всех остальных районах Приднестровья, создали ОСТК, под руководством которого и шли многие процессы по образованию и защите молодой республики.
Тем временем Молдова все больше нагнетала… 2 ноября 1990 года Косташ для наведения конституционного порядка направил автобусы с полицаями в Дубоссары. В этом столкновении погибли три мирных жителя, один из них, Владимир Готка, был родом из нашего села Шипка.
Косташ, приняв неудачу в Дубоссарах, решил направить эти силы с той же целью (чтобы оккупировать Григориополь), ставя задачу разделить приднестровскую территорию наполовину. 3 ноября в 17:30 мне позвонил возглавлявший Григориопольский ОСТК Григорий Попов и предупредил о молдавских планах. Интересно, что в этот же день над селом пролетел самолет и разбросал листовки с ультиматумом, что если мы не сдадимся с ближайшие 24 часа, то будет применена военная сила. Но в Шипке живут патриоты, и мы поняли, что за район нужно стоять всем вместе.
Ровно в 18:00 я включил сирену гражданской тревоги. Перед этим мы предупредили всех мужчин, что в случае боевых действий со стороны Молдовы они должны прибыть в сельский Совет, но не по принуждению, а добровольно. Народ собрался моментально: пришли не только военнообязанные, но и несовершеннолетние пацаны – пришлось развести их по домам. Старшие мужчины взялись охранять село, на всех дорогах поставили трактора с плугами, перекрыв пути, дежурили по десять человек, чтобы не дать кишиневской милиции проехать в село. Протест был мирным и безоружным.
Также я направил два трактора К-700 с плугами перекрыть мост на пути в Григориополь, пока не приедет подмога из Тирасполя, о чем меня попросил Григорий Попов. Позади тракторов выехали автобусы и машины с нашими мужчинами, я с еще тремя ребятами поехал впереди на «Ниве». Позже к нам подтянулись тираспольчане и поблагодарили Шипку за то, что она откликнулась на зов о помощи. Решили так: четыре машины перекрывают дороги в Григориополь, остальные – на мост, и одна ГАЗ-66, обрезав трос, вытянула паром на берег. Я уехал дежурить в сельсовет, утром вернулся на посты: наших ребят кормили женщины, приносили сало, хлеб, рыбу.
Вот так прошла ночь с 3 на 4 ноября 1990 года, сыгравшая немаловажную роль в нашей истории. Мы еще раз не дали прорумынским националистам разорвать Приднестровье на две части и оккупировать нас.
Но это было лишь началом моих бессонных ночей и напряженных дней. Республика начинала жить, создавала органы управления. Зимой 1992 года союз украинцев Приднестровья принимал участие во Всемирном съезде украинцев в Киеве. На нем я представлял союз украинцев Григориопольского района. Мы обратились к президенту Украины Леониду Кравчуку с просьбой защитить Приднестровье. Ответ был отрицательным: «Украина не может вмешиваться в дела Молдовы». Однако много украинцев изъявили желание защищать республику в качестве добровольцев, также заверили, что примут в случае беды наших жителей в качестве беженцев.
Когда в начале марта в Дубоссарах возобновили боевые действия, мы снова организовали охрану села на въезде, вырыли окопы. Кто-то остался защищать село, кто-то увозил семьи в Украину. Каждую ночь в сельском Совете вместе со мной дежурил резервный отряд из 30 человек на случай, если будет нужна помощь военным формированиям республики. Сельчане организовали сбор продуктов для питания воинов на линии обороны: приносили сало, мясо, консервы, картошку, лук, свеклу – все это отправлялось в район. Кроме того, каждый день автобус из нашего села возил горячее питание прямо на линию обороны, и кормили ребят до конца боевых действий. Многим запомнился шипский борщ…
Начался обстрел не только Дубоссар, но и самого Григориополя из расположенных в молдавском селе Старые Дубоссары орудий: один снаряд попал в детский сад, были ранены несколько детей и воспитательница, другой – в жилой дом, погибли два пенсионера, муж и жена.
…В день, когда в нашу защиту выступила 14-я армия России под руководством генерала Александра Лебедя, на глазах людей выступили слезы счастья. После этого Молдова заговорила о переговорах и мирном урегулировании конфликта. Во всех населенных пунктах, куда ехала бронетехника, стояли люди с цветами и встречали освободителей от великой беды. Спустя тридцать лет, когда я об этом вспоминаю, цена мира на нашей земле чувствуется особенно сильно.
