Ее необычный глубокий голос, такой обволакивающий, звучит тепло, уютно… Вторит всему ее виду, тоже уютному, по-хорошему домашнему. Весь ее облик такой, материнский. Молодая женщина, взгляд ее горит, энергия и любовь к жизни словно выплескиваются через край. И все же что-то размеренное, спокойное есть в ней. По-настоящему доброе, душевное. Трепетно-нежное.
Мы находимся в Бендерах в культурно-просветительском центре при Покровской православно-старообрядческой общине. Настоятель храма отец Андрей Костромин – руководитель общины, матушка Ксения Костромина – руководитель центра. Супруги проводят нас в музей «Древнерусская книжница», организованный здесь же при храме. Радушно соглашаются стать нашими гидами. И вот мы, под звуки тишины, присущие таким местам, окунаемся в необычную атмосферу храма. В окна его светит яркое полуденное солнце, бросая блики на стекла книжных витрин. Среди выставленных здесь книг – издания Московского печатного двора, вышедшие в первой половине XVII века, и старообрядческая печать российских и зарубежных типографий конца XVIII – начала XX веков. Мы говорим о реставрации книг, о реставрационной мастерской, которая должна открыться здесь вскоре.
– Открыть мастерскую по реставрации книг – дело непростое…
– Мы больше десяти лет мечтали, чтобы у нас был музей книжности, потому что старинными книгами занимаемся очень давно. В прошлом году мы получили свой первый президентский грант, и вот музей открыт. А идея о реставрационной мастерской пришла недавно. Раньше мы приглашали специалистов из Москвы, потому что ни в Одессе, ни в Кишиневе серьезных реставраторов книг нет. Проводили мы и вебинары, мастер-классы по реставрации книг со специалистами из Москвы: из отдела реставрации библиотечных фондов РГБ, музеев Московского Кремля и Третьяковской галереи. Сейчас готовим вебинар с реставратором из «Ленинки».
– Как вам удается «завлекать» к нам таких серьезных специалистов?
– Как вам сказать? Личные связи. Я сама из России, здесь живу 15 лет. И у меня сохранились знакомства. К тому же помогают исследователи старообрядчества, которые проводили в нашем крае экспедиции с 70-х годов. У нас очень привлекательный для них край. Старообрядцы здесь появились, убежав от гонений в XVIII-XIX веках. И они всеми силами старались сохранить свою культуру и самобытность. В итоге именно здесь знают о таких интересных традициях, которые не сохранились больше нигде. Какие-то бытовые моменты словно законсервированы оказались, понимаете? Даже у старообрядцев, которые живут в Центральной России, этого уже нет, оно рассеялось. Может быть, какие-то мелочи, но для исследователя это важно.
– Знаю, что вы снова выиграли грант Президента в этом году.
– Мы изучили работу московских реставраторов. А в прошлом году я побывала в России, посмотрела, как действуют небольшие реставрационные мастерские при отдельных общинах. И поняли, что мы вполне могли бы организовать подобное и у нас. В этом году подали заявку на президентский грант и снова выиграли. Теперь – к мастерской. Первоначально нам нужно ее создать, оборудовать помещение. Часть оборудования уже есть, что-то необходимо приобрести. И начнем работать.
– Ксения, что, по-вашему, означает быть реставратором книг?
– Реставратором я себя не называю, потому что на сегодняшний день у меня нет специального образования. И у остальных наших, кто обучался у московских реставраторов, тоже его пока нет. Пройдена небольшая школа, получена небольшая практика. Но говорить о наличии профессии реставратора мы пока не можем. Это большая ответственность и большое звание. Реставратор-любитель – тот, кто делает ремонт книг. Ремонт и реставрация – разные вещи. Ремонт – это когда мы книгу возвращаем в пользование. Реставрация – это сохранение и восстановление того, что было. Мы возвращаем книге тот облик, который у нее был, при этом все этапы ее исторического бытования желательно сохранить. И это уже целая наука.
– Кто вам в помощь?
– Мой супруг. Также у нас есть реставратор из Тирасполя Игорь Цуркан, который занимается иконописью. Он тоже принимал участие в наших мастер-классах и проходил нашу очную школу реставратора. Из Тираспольского объединенного музея к нам на мастер-классы приезжала Елена Перстнева, были сотрудницы из художественного музея, художественного колледжа. У них есть в собрании книги, которым если и не реставрация, то хотя бы консервация необходима. Мы старались сделать так, чтобы наши мастер-классы были направлены в первую очередь на знания и навыки о сохранении книг. А по реставрации мы изучали то, что посильно сделать в «полевых» условиях. То, что любой музей сможет сделать.
– Сегодня многие скотчем решают вопросы ремонта книг…
– Скотчем заклеивать книгу – значит обречь ее на смерть. Скотч – жестокая химия, которая будет повреждать саму книгу. Кстати, сейчас одна наша книга находится на реставрации в Государственном историческом музее Москвы. Книга замечательнейшая, с миниатюрами, цветная, лицевая, но, к сожалению, она в середине XX века была переклеена скотчем. Книгой пользовались и решили ее сохранить так. Должно быть, скотч тогда только появился, и люди еще не знали, насколько он вреден для книг. В итоге он стал проедать текст, съедать бумагу. И если пленка отпадает, то клей такой же липкий, как новый. Книгу пришлось отправить в Москву, уже полгода она там. Конечно, на ее реставрацию уйдут огромные средства, но она представляет научный интерес, по ней сейчас человек пишет диссертацию. Важная книга.
– Как же к вам попадают такие важные и старинные книги?
– Сейчас у нас в хранении уже около 400 единиц. И фонд продолжает пополняться. Год назад было гораздо меньше книг. Во-первых, это собрание, которое принадлежит общине. Но главный источник – наши горожане, которые приносят нам книги. И процесс этот неоднозначен. С одной стороны, хорошо, что люди свои книги не выбросили, а принесли нам, в музей. А с другой, если они от них отказываются, это означает, что читать такие книги в их семье некому, что большой ценности для данной семьи она не представляет. И это грустно. Есть у нас и такие посетители музея, которые рассказывают, что дома у них бережно хранится та или иная старинная книга. Мы их консультируем, как сберечь книгу, рассказываем им, какую ценность она представляет. Слава Богу, такие люди еще есть.
– Да и книги, попавшие в ваши руки, точно не пропадут.
– Верно, у них появляется шанс экспонироваться по всему Приднестровью. Также появляется шанс, что их реставрируют. Понятно, что процесс этот длительный, потому что в реставрации нуждается 95% от всего нашего собрания. Ведь хранились книги в разных условиях. Вот в войну 92-го здесь проходила линия фронта, то есть все книги и иконы были спрятаны в подвалах, хранились в сырости. А это плесень, потертый переплет, грибок… Те книги, которые люди нам приносят, порой даже страшно брать в руки.
– Приносят вам книги узкой направленности или все подряд?
– В основном люди понимают, что наша тема — это старопечатная рукописная книга. Приносят не только старообрядческие книги, у нас есть и представители синодальной печати, и даже гражданской. Конечно, почти все наши книги о богослужении, духовного содержания. Покажу вам… Вот эту книгу реставрировали в прошлом году приглашенные нами специалисты из Москвы. Я ее в ткани берегу пока. К ней должен быть короб, он просто еще не готов. К сожалению, не могу показать вам, как книга эта выглядела до реставрации. Она начала XIX века, печатная. В ней есть небольшой рукописный фрагмент. Очевидно, произошла утрата последних листов, и так ее попытались восстановить. Есть и владельческие записи по годам в самом конце книги. Хозяин ее вел свои записи, заметки, чтобы что-то важное для себя не забыть. И такие записи интересны, это своего рода связь времен.
– Реставрация книг – работа, слышала, невероятно сложная и кропотливая. Понимаю, что перед реставрацией книги разбираются?
– Полностью. Полистно. Все зависит от состояния книги, конечно, но чаще всего разбирается до самого начала. Вот у этой книги теперь новый форзац, все ее страницы промыты. Не смущайтесь, что она такая темная, просто ею активно пользовались в свое время. До реставрации она была гораздо чернее. Бумага здесь вержированная, то есть тряпичная, из волокон ткани. Если помыть современную книгу, она просто растворится. Мы древесную бумагу начала XX века все равно моем, но это настолько нужно аккуратно делать. У данной книги сохранены доски. А переплет сверху весь заменен, кожа совсем новая, видите? И застежка новая, так как старая была утрачена. Новый каптал. И, конечно, у этой старой книги теперь появилась вторая, новая жизнь…
Татьяна АСТАХОВА-СИНХАНИ.
Фото Виктора Громова.