С куклами у многих из нас связаны детские воспоминания – тёплые, уютные. И неважно, какие они – для игры или декоративные, в виде ёлочных украшений или интерьерные. Именно таких, как из детства, создаёт художница Галина Павловская.
Работает она в рыбницкой детской школе искусств, где преподаёт различные виды ИЗО. Признаётся, что ей больше удаётся декоративно-прикладное направление, но она также не оставляет идею «укротить» непокорную акварель. Художником по куклам из папье-маше Галина стала не так давно, но уже не может себя представить без этого занятия. Создав не одну коллекцию таких работ, она мечтает о фестивале кукол, чтобы можно было окунуться в атмосферу детства и отогреться душой.
– Галина, расскажите, как становятся художниками?
– Рисовала я с раннего детства. Нравилось, когда белый лист переставал быть белым. Нравилось смотреть на хорошо отточенные карандаши. Люблю книги и хорошую музыку. Книги научили меня воображать, а музыка вдохновляет на работу.
– А создавать кукол – мечта или провидение?
– Скорее, второе. Мы с учениками искали идею чего-нибудь оригинального для создания новогодней игрушки, это было в рамках предмета по скульптуре, и точно знали, что пластилин нам не подходит. Нужен был дешёвый, прочный и пластичный материал. И в классе появилось папье-маше. Я подумала, что снеговик – идеальный персонаж для реализации нашей идеи. Лаконичная форма, которой можно придать любой характер. Так началась моя кукольная «эпопея».
– Как появились и для чего вообще существуют куклы из папье-маше?
– Появились они в Германии в начале 1800-х годов. Папье-маше (фр. – жёваная бумага) было хорошим материалом, оно хорошо поддавалось формовке и легко окрашивалось. Куклы из него были легче, чем деревянные. Папье-маше – материал пластичный, но несколько грубый, при высыхании даёт шероховатую матовую поверхность. Но именно за эту фактуру я его и люблю.
– Как считаете, в крупных городах у таких кукол больше шансов «выбиться в свет»?
– Я не рассматриваю увлечение как бизнес. У моих кукол есть свои почитатели. Да, в большинстве своём они живут в больших городах, за пределами Приднестровья. И куклы мои для них – аутентичный объект ручной работы, связанный с домом, Родиной и детскими воспоминаниями. Ни у одной моей игрушки нет повтора.
– Ваши куклы зачастую представляют целые коллекции. Много времени уходит на их создание?
– По-разному… Бывает, всё получается быстро, но случается и «хождение по мукам». Дело не в технологическом аспекте, а в личностном удовлетворении. Мне должен нравиться результат. Если такого не происходит, могу отложить игрушку до «лучших времён». Так у меня было с композицией «Штормовое предупреждение». Я её создавала почти год с большими перерывами. Что касается коллекций, это снеговики, серия с патриотичным названием «Гостеприимное Приднестровье»; это обширная коллекция под названием «#Неигрушка», в неё вошли куклы, которые наделены разными характерами, присущими человеку. Здесь образы различных барышень – «Кулëмы», «Училка», «Туфли натëрли». Все они дарят разные эмоции, но чаще всего зрители улыбаются. Конечно, есть любимые: «Разговор с птицей», «Музыка для двоих», «Цыля Ромовна».
– Все ваши работы очень душевные. Такими они и были задуманы?
– Кукла – это реалистичная или стилизованная копия человека, её образ – символ. В этой роли она фокусирует время, историю культуры, историю страны, народа, отражая их самобытность и уникальность. Поскольку мои куклы не игрушки, мне хочется наделить их либо философским смыслом, либо своеобразной жизненной сатирой. Хочется, чтобы это читалось в образе, движении, фактуре. Чтобы человек, обладающий моей куклой, чувствовал энергетику, которую я пытаюсь изначально заложить в образ, и получил неподдельные эмоции. Так как всё, что мы создаём, исключительно ради эмоций.
– Видите ли вы своих кукол в качестве иллюстраций к книжкам, например?
– Для меня сам процесс их создания – это своеобразная терапия, потому что, начиная работу, я не знаю, что получится в итоге. Я не делаю эскизы, не стараюсь передать анатомические пропорции, а создаю эмоции – для себя и зрителей. Не думаю, что мои работы могут быть книжной иллюстрацией, они должны быть осязаемы. Я тактильный человек, мне важно ощутить формы, фактуру, тепло материала.
– Знаю, что у вас были выставки кукол. Какие впечатления они оставили?
– Первая выставка прошла в Рыбнице и называлась «Почти как люди», на ней была представлена зимняя коллекция игрушек-снеговиков. Решилась я на неё благодаря моей дочери художнице Саше. Она представляла вернисаж «Силуэт цвета» и уговорила меня выставить игрушки, чтобы «разбавить» впечатления. Я знала: будут скептики и критики. Но именно они и сподвигли меня на создание более сложных и характерных персонажей. Вторая персональная выставка состоялась тоже в Рыбнице и была представлена новой коллекцией «#Неигрушка». А в прошлом году в тираспольской картинной галерее я выставила кукол в совместной с коллегами Натальей Страсевич и Татьяной Гайдей экспозиции под названием «Всё то, что я так люблю!». Позже три куклы также участвовали в «Покровском вернисаже».
– Кем вы себя чувствуете в первую очередь – художником или педагогом?
– Если художник может не быть учителем, то учитель не может не быть художником. Учитель должен быть практиком, это обязательно. Иначе есть риск потерять доверие учеников. Сложность работы педагога в том, что он не может сосредоточиться на чём-то одном и неспешно, например, писать картину. Педагог должен уметь «переключаться» с теории на практику, с практики на теорию, выполнять методические правила и решать психологические и педагогические задачи. Если учесть, что у нас разновозрастные дети (с разницей 2-3 года), с разными характерами, темпераментом и способностями, то порой бывает очень сложно. Если не любить детей, то лучше заняться в уединении каким-нибудь ремеслом. Но мне очень нравится работать с ребятами!
Варвара КИКА.
Фото из архива Галины Павловской.
