В интервью «Комсомольской правде» уже после того, как стал известным на весь мир, он сказал: «Я – самый молодой житель Северного полюса. Мне – 28 лет. Отец был офицером царской армии, участвовал в империалистической войне, затем был командиром Красной Армии, сейчас работает счетоводом. До поступления в вуз я много учился. В 1927 году меня приняли в Ленинградский университет. Своей специальностью я избрал геофизику, а впоследствии- земной магнетизм». Стоит добавить, что академик, учёный с мировым именем, полярник, Герой Советского Союза Евгений Константинович Фёдоров наш земляк.
Родился он 10 апреля 1910 года в Бендерах. Правда, 27-летие встретил далековато от родного города, как раз по дороге на Северный полюс – в «не великом и не малом городке» Нарьян-Маре. О праздничной атмосфере в день рождения Евгения Фёдорова радист папанинской четверки Эрнст Кренкель пишет в своих дневниковых записях. В предвоенные годы они выдержали два издания под названием «Четыре товарища»: «Развлечений в Нарьян-Маре было мало. Подолгу сидели в столовой. Свежая рыба и сметана не сходили со стола. Молодой паренек, заведующий столовой, убеждал нас пить портвейн. Неаппетитные бутылки с мутной жижей не внушали доверия. Вероятно, портвейн был заморожен и затем оттаял. В таких случаях теряется крепость. Вид заведующего, однако, этого не подтверждал».
Действительно, из четверки первых обитателей самой северной точки планеты он был самым молодым. Начальнику экспедиции на дрейфующей станции «Северный полюс-1» Ивану Дмитриевичу Папанину было 42 года. Гидробиологу Петру Петровичу Ширшову – 31. Он к этому времени уже девять лет был в профессорском звании. Радисту Эрнсту Теодоровичу Кренкелю – 33 года. Как журналист не могу не отметить, что все они писали заметки для ведущих в то время советских газет. Евгений Фёдоров, например, был собкором на Северном полюсе «Комсомольской правды», а Эрнст Кренкель – «Правды». Но он как раз не сильно-то и доволен был работой редакций. В «Четырех товарищах» писал, что хотя газетчики и ловили каждое слово, переданное им по радио (выходили на Москву через радиостанцию на острове Рудольфа, самого северного в архипелаге Земля Франца-Иосифа) и ничего из корреспонденций не переписывали, но постоянно добавляли что-нибудь от себя, что было антинаучно и не «арктично». Кстати, в «Комсомолке» Евгения Фёдорова, как пишет об этом Кренкель, зачастую упрекали, что пишет мало и с большими перерывами. Но у него было очень много работы на станции. Он вместе с Петром Ширшовым и самостоятельно провел массу действительно уникальных исследований. Никто до папанинской четверки не занимался комплексным исследованием центра Арктики. Лавры первого покорителя Северного полюса у американского полярника Роберта Пири мы отнимать не собираемся. Но, как писал Эрнст Кренкель, то был «чистый спорт», а здесь – именно наука.
Заметим, что, несмотря на суровость условий, в которых им приходилось заниматься научными исследованиями, это были обычные люди, и ничто человеческое им не чуждо. Эрнст Кренкель вспоминает, как на станции закончился спирт для сохранения образцов фауны и флоры арктических глубин. Как выяснилось в результате промеров и заборов подводного грунта, дно Северного Ледовитого океана в районе полюса находится почти на пяти километрах от кромки трех-четырехметрового льда. Повторимся, до папанинской четверки никто не изучал ни гидрологию, ни биологию центра Арктики. И не такой он оказался безжизненный, как представлялось до тех пор. Поэтому никто не ожидал, что каждый раз лебедка с сетью с подполюсных глубин будет поднимать что-нибудь новенькое, нуждающееся в спиртовой «консервации». Каждый экземпляр, будь то медуза или водоросли, уникален. Но выход был найден, пишет автор «Четырех товарищей»: «Думали-гадали и решили спирт перегонять из коньяка (стоит сказать, что четверка была неплохо экипирована для своего времени и снабжена продуктами. – Прим. ред.). Прошлой ночью Ширшов приступил к этой «работе». Я не мог спокойно смотреть на такое варварство и отворачивался. А какая богатая тема для корреспонденции! Одно название чего стоит. Например: «Высшая форма самоотречения на полюсе, или Перегонка коньяка на спирт во имя сохранения морских блох для мировой науки». Сам знаю, что даже «Вечерка» (газета «Вечерняя Москва». – Прим. ред.) не возьмется за такую игривую тему, и поэтому не пишу. Результаты перегонки вполне удовлетворительные. Из 0,6 литра коньяка получается 0,3 литра спирта. За утренним чаем опробовали продукцию по маленькой рюмочке, закусили луковицей, салом и сухарями. Эх, какая красота, прямо по жилкам побежало. Сразу согрелись. Комиссия приняла и одобрила продукцию Ширшова. Хорошо, что вблизи нет милиции, а то бы пришлось отвечать за нарушение государственной монополии».
Евгений Константинович Фёдоров в 1939 году возглавил Гидрометеослужбу СССР. Но в 1947 году, что было не редкостью в то время, попал в немилость верхов и был отстранен от руководства. Гидромет наш земляк снова возьмет в свои руки в 1962 году и поруководит им еще 12 лет. Пока хватало здоровья. За это время по его инициативе традиционные метеорологические приборы дополнят радиолокаторами. Привычные зонды будут применять наряду с самолетами-лабораториями.
Евгений Фёдоров стал разработчиком системы «Метеор», предполагавшей создание на околоземной орбите группировки метеорологических спутников. То, что мы получаем сейчас из космоса точные погодные карты, это его заслуга. Он был первым, кто дал точную метеосводку с «земной оси» и исследовал гидрологию воды непосредственно под ней. До сих пор изобары обрывались на погодных картах куда южнее, чем дрейфовала станция. Далее метеорологи дорисовывали их, исходя из собственных догадок. Кто-то вообще не дорисовывал, исходя из того, что все равно никто точно не знает, что происходит над полюсом. Чуть позже Евгений Фёдоров докажет, что в центре Арктики существует сильнейшее подводное течение. Как доказал? Вначале движение льдины зависело целиком от силы и направления ветра. Потом станция дрейфовала, уже не слушаясь потока воздушных масс. Евгений Константинович на основе исследования движения льдины, на которой стояла станция «Северный полюс-1», составил карту дрейфа льда в центральной части Арктики. Им же были сделаны и первые в мире геомагнитные исследования крайней северной точки Земли.
Первая метеосводка с Северного полюса, сделанная Евгением Фёдоровым, была отослана на второй день работы экспедиции – 22 мая. Пришлось, правда, поторопить радиста, который настраивал радиостанцию, огрызаясь при этом: «Никто в течение 1937 лет от Рождества Христова не знал погоду здесь. Можете теперь и полчаса подождать». Дело в том, что у самолета, на котором прибыла папанинская четверка на Северный полюс, садился аккумулятор.
В переброске к месту назначения экспедиции участвовали четыре самолета типа Р-6 конструкции Туполева. Вместе с «четверкой» на «крайней» точке Земли высадилось еще девять человек, которые, включая и экипажи воздушных кораблей, занялись обустройством станции «Северный полюс-1». Командовал строительством опытный полярник Отто Юльевич Шмидт. После того, как основной фронт работ был выполнен, они покинули льдину. Был среди высадившихся и известный в те времена кинодокументалист Марк Трояновский, отснявший уникальные кадры создания небывалого до тех пор научного учреждения. Исследователи столкнулись со множеством проблем. Оказалось, что бывают времена, когда в верхних широтах не хватает ни льда, ни снега. Построенные из льда хозпостройки растаяли. А за снегом для укрепления «фундамента» палаток приходилось на нартах идти за несколько километров. Мы привыкли к стереотипу, что Северный полюс – это сплошное «белое безмолвие», но, по воспоминаниям участников экспедиции, бывало, что из-за таявшего льда на огромной льдине образовывались целые озера. Попытка сохранить мясо в ледяных торосах (нагромождения обломков льдин в ледяном покрове) провалилась. Отличавшийся отменным чувством юмора (это уже можно было заметить по нескольким предыдущим цитатам из «Четырех товарищей») Эрнст Кренкель по этому поводу заметил: «Папанин осматривает свежее мясо, спрятанное в торосах. Оно оттаяло и стало совсем не таким свежим, как хотелось бы. Пришлось наружный слой обрезать. На обед готовили котлеты. Хотя они не такие свежие, но вкусные. Обсуждался вопрос, как это мясо, старательно погребенное в огромную глыбу льда, могло испортиться. Пришли к правильному, но, к сожалению, позднему открытию. Лед пропускает солнечные лучи, а так как солнечный свет у нас круглые сутки, то темное мясо стало нагреваться. Надо было накрыть лед брезентом. Пусть будущие домохозяйки Северного полюса усвоят этот благой совет».
Фёдоровские метеосводки были крайне важны уже тогда. СССР начал серию беспосадочных перелетов из Москвы в Соединенные Штаты. Маршрут пролегал как раз над тем районом, где дрейфовали папанинцы. Таким образом, Евгений Фёдоров обеспечил перелеты самолетов под командованием Валерия Чкалова и Михаила Громова. Для того, чтобы был ориентир с воздуха, что под крылом именно Северный полюс, папанинцам приходилось на снегу вычерчивать краской огромные окружности. Следом за Чкаловым и Громовым должен был лететь экипаж Сигизмунда Леваневского. Связь с ним во время перелета прервалась. Обломки самолета так и не нашли… «Настроение у нас подавленное. И все же, как ни больно, надо смотреть на вещи глазами истории. Разве померк подвиг Амундсена оттого, что смелый исследователь без вести погиб в арктической пустыне? Это не Геростратова слава, нет. Герострат сжег храм Артемиды и остался в памяти людей как варвар. А имена Седова, Баренца, Скотта, Амундсена, Леваневского потомки будут вспоминать с благодарностью, с волнением и уважением. Они открыли новые пути человечеству и погибли в борьбе со стихией, защищали жизнь, силу и величие человека – властелина природы», – напишет в своем дневнике 18 августа 1937 года Эрнст Кренкель.
Дрейф «Северного полюса-1» продолжался 274 дня. 19 февраля 1938 года папанинцев сняли ледокольные пароходы «Таймыр» и «Мурман» за 70-й широтой в нескольких десятках миль от Гренландии. Вообще-то изначально экспедиция должна была быть прерванной при приближении к 80-й широте. Но научный азарт взял свое…
По прибытии на Родину Евгений Константинович Фёдоров, будучи уже Героем Советского Союза (звание присвоено 22 марта 1938-го – в годовщину начала работы станции «Северный полюс-1»), стал директором Арктического НИИ. Потом, как уже говорилось выше, возглавлял советский Гидромет. В 1960 году стал академиком Академии наук. До самой смерти в 1981 году руководил Советским комитетом защиты мира. Возглавлял советскую делегацию на первой Всемирной конференции по климату.
В 1987 году его именем было названо научно-исследовательское судно. «Академик Фёдоров» после этого даже побывал в антарктических водах, не говоря уже о местах, где на огромной льдине в 1937-38 годах дрейфовал его тезка. Например, в 2007 году стальной Фёдоров высаживал экспедицию «Северный полюс-35». Между числами «1» и «35» уместилось 70 лет…
Кирилл Нефедов.
