«Грешно быть так близко от Тирасполя и не съездить туда, где некогда я выучился накладывать 25 различных пасьянсов, где так сладка и нежна стерлядь днестровская, где так велик, жирен и румян осетр, где так огромна белуга и зерниста икра свежепросольная! Грех было бы не заехать посетить добрых моих знакомых, добрых моих хозяев, не откушать у них русских щей, янтарной ухи и пирога», – эти строки были написаны в далеком от нас 1831 году. Автор их и по долгу службы, и просто из тяги к путешествиям исколесил всю Херсонскую губернию, Бессарабию, а заодно и дунайские княжества.
К слову, приведенная цитата актуальна и сейчас. Многие туристы стремятся посетить приднестровскую столицу, чтобы отведать в местных кафе и ресторанах осетрину и запастись относительно недорогой, по их меркам, черной икрой. Правда, и то, и другое уже не днестровское, а «акватировское». Осетровые рыбы в Днестре не перевелись, но из-за безудержной деятельности человека стали чрезвычайно редки и полным списком попали на страницы Красной книги ПМР. Не иссякло и местное гостеприимство, которое в своих блогах отмечают современные туристы.
Роману «Странник», из которого эта цитата (по сути, это дневниковые записи), Виссарион Григорьевич Белинский дал оригинальную рецензию: «Как бы то ни было, по крайней мере, вы не утомитесь, не соскучитесь от этой книги, прочтете ее от начала до конца, без всякого усилия, и это, согласитесь, – большое достоинство. Много ли книг, которые можно читать без скуки, добровольно?». Александр Сергеевич Пушкин, будучи дружен с автором приведенных строк, отозвался на «Странника», с одной стороны, с присущей ему иронией, назвав роман «немного вычурной болтовней», а с другой – отметил «настоящий талант» тогда еще начинающего литератора.
Это произведение – дебютный ироничный роман Александра Фомича Вельтмана, родившегося 8 (20) июля 1800 года в Санкт-Петербурге в семье обрусевшего шведского дворянина. Русский писатель, археолог, историк, член-корреспондент Петербургской академии наук, многолетний директор Оружейной палаты Александр Фомич Вельтман в свое время был достаточно известным писателем. Сейчас его имя почти забыто, хотя еще в советское время издавались произведения этого разносторонне развитого человека – картографа, этнографа, археолога, историка. В 1929 году в Советском Союзе начинают издавать 11-томную «Литературную энциклопедию». Во втором ее томе о Вельтмане, в частности, сказано: «С 1816 году служил в армии, участвовал в турецкой войне 1828-1829 годов. В 1831 году вышел в отставку в чине подполковника. К этому же году относится начало его литературной известности. В начале 40-х гг. пристрастился к археологии. В 1842 году получает место помощника директора Оружейной палаты, а после смерти Загоскина назначается ее директором [1852] и занимает эту должность до смерти. Состоял членом обществ истории и древностей российских и любителей российской словесности. Редактировал издание «Древностей Российского государства». Что касается значения творчества Александра Вельтмана для отечественной литературы, в той же энциклопедической статье читаем: «Имя В. сходит со страниц журналов и забывается настолько основательно, что даже в больших курсах по истории литературы оно упоминается лишь вскользь. И только в наше время, с обновлением литературной науки, возобновляется интерес к В. Наряду с выяснением его роли в выработке литературных форм и языка, современные исследователи (В. Переверзев) стремятся выяснить его место в истории литературы… В. является одним из первых представителей того стиля в русской литературе, социальные истоки которого восходят к городскому мещанству, мелкобуржуазной интеллигенции; высшей точкой развития этого стиля было творчество Достоевского. С Достоевским Вельтмана сближают не только композиционные приемы: сюжетная перестановка, стремительность и запутанность действия, создающие «занимательность» и повышающие читательскую заинтересованность, что отводит Вельтману почетное место в истории русского авантюрного романа. Самый характер его гротеска, стирание граней между фантастическим и реальным, психологические черты его героев, особенно «Приключения из моря житейского» (мотив двойничества, истеричность, этическая неуравновешенность) – все это дает основание В. Переверзеву считать В. «предтечей Достоевского». Творчество В. еще мало исследовано, но и все вышесказанное позволяет отвести В. заметное место в истории русской литературы». Кстати, академик Валерьян Федорович Переверзев, побывавший в «местах не столь отдаленных» и при царском режиме, и дважды в 1930-40-х, считался и в дореволюционной России, и в Советском Союзе наиболее глубоким исследователем творчества Федора Михайловича. Поэтому данный им Александру Вельтману эпитет «предтеча Достоевского» можно воспринимать как своего рода литературоведческую экспертизу трудов малоизвестного сейчас писателя.
Обрусевший во втором поколении представитель древнего шведского рода верой и правдой служил России и другую Родину для себя не представлял. Насколько вы, уважаемые читатели, поняли из цитаты из «Странника», Александр Фомич неоднократно бывал в Тирасполе. Да и вообще объездил всю территорию нынешней Приднестровской Молдавской Республики. Как было уже сказано, по долгу военной службы. А служил он военным топографом. Из-под его пера, когда он, выйдя в отставку, занялся литературой, вышли короткие заметки и о Каменке, и о Дубоссарах, и, конечно же, о Бендерах.
За картографические работы в Бессарабии ученому императором Николаем I пожалован перстень с бриллиантом. Позже уже во время русско-турецкой войны 1828-29 годов Александр Фомич отличился при форсировании Дуная, за что был награжден орденом святого Владимира IV степени. Во время осады крепости Шумла выполнил особое задание. Затем в его боевой биографии были сражения при Кадикиой, Силистрией, на реке Кулевчи. Немалую роль в том, что Александр Вельтман после оставления военной службы увлекся литературной деятельностью, этнографией, а в последующем историей и археологией, сыграло его знакомство с Александром Пушкиным и Владимиром Далем. О кишиневском периоде Пушкина он достаточно полно рассказал в «Воспоминаниях о Бессарабии». Труд так и начинается: «Очерк этой страны будет рамой, в которую я вставлю воспоминания о Пушкине». Мемуары Вельтмана являются очень ценным материалом для пушкиноведов. Сама же «рама» – наинтереснейший источник для историков и краеведов. Еще первый издатель воспоминаний Александра Фомича о так полюбившемся ему крае (уже после его смерти в 1870 году), замечательный исследователь истории русской литературы, сын знаменитого исторического живописца Николая Аполлоновича Майкова Леонид Николаевич писал: «Дело в том, что, вставляя рассказы о Пушкине в очерк о Бессарабии, Вельтман имел в виду выяснить то влияние, которое оказали на поэта и самый край, и условия тамошней жизни; в своей статье Вельтман, кроме прямых сведений о Пушкине, дает прекрасное изображение бессарабской nрироды, сообщает много занимательных подробностей о разнообразном составе и быте местного населения». Был он знаком и с будущим узником Тираспольской крепости Владимиром Раевским. Во время пребывания на Херсонщине и в Бессарабии тесно общался с членами «Южного тайного общества» и запросто мог повторить судьбу местных декабристов, но в восстании не участвовал, ибо занимался в это время обустройством пограничных укреплений по Пруту. За это получил свой первый орден святой Анны III степени. За боевые и гражданские заслуги Александр Фомич награжден двумя «Владимирами», столькими же «Аннами», включая и высшую степень, и «Станиславами». Об этом человеке можно еще много рассказать. Сегодня он, увы, незаслуженно забыт. Знают о его заслугах только специалисты в тех или иных областях науки да энтузиасты-историки. Хотя, как уже мы говорили выше, его сочинения – великолепный материал для всех увлекающихся историей нашего края.
Кирилл НефЁдов.
