В одной из предыдущих статей, посвящённых истории судоходства на Днестре, мы упоминали о том, что жёсткую конкуренцию созданному при патронате государства РОПиТу (Российское общество пароходства и торговли), начиная со второй половины XIX века, составили частные компании.
Состав частников, работавших на Днестре, постоянно менялся. Здесь в разное время отметились и мукомольные магнаты братья Анатра, одному из которых впоследствии доведётся стать пионером отечественного авиастроения, и единственный сын Ф.М. Достоевского Фёдор Фёдорович. Но нынешний наш рассказ о судовладельце, который и убрал РОПиТ с Днестра.
До 1898 года на Днестре РОПиТ среди прочих судов эксплуатировало и четырёх «родственников». Так в обществе называли 18 судов, имевших родственные названия – «Матушка», «Батюшка», «Первенец», «Бабушка», «Дедушка» и т.д. На нашей же реке постоянно работали колёсные пароходы «Сынок», «Дочка», «Брат» и «Сестра».
Недавно мне на глаза попалась австрийская марка, посвящённая 200-летию создания судостроительной верфи «Майер» в Линце, а точнее – в его пригороде Кройненбурге. На ней изображён один из советских речных теплоходов проекта. Такие суда на Днестре не работали. Слишком большие они были для нашей реки. Но именно здесь, у «Майера», строилось большинство дореволюционных днестровских пароходов, включая и четвёрку «родственников».
Почему именно «Майер»? Построенные на волжских или камских заводах пароходы были для Днестра негодны – слишком большие. Конечно, заводы могли перестроиться и на днестровские заказы, но и с относительно небольшими пароходиками тоже возникли бы непреодолимые препятствия. Во-первых, перегнать их на Запад в отсутствие для транспортировки в готовом виде не было подходящих внутренних водных путей, а в разобранном виде – разветвлённой сети железной дороги. «Майер» к этому времени зарекомендовал себя как надёжный поставщик мелкосидящих пароходов для большинства неглубоких рек Европы. К тому же, с Австро-Венгрией у нас были хоть и прохладные, но зато, в отличие от той же Англии, где строились первые днестровские пароходы, достаточно ровные отношения. Кстати, уже после того, как на Днестре появились первые «родственники», провели разведку русла Днестра, чтобы выявить оптимальные размерения будущих судов, которые собирались заказывать у всё того же «Майера».
В 1881 году директор-распорядитель РОПиТа адмирал Николай Чихачёв организовывает на пароходе «Граф Воронцов» (о нём шла речь в одной из предыдущих статей этого цикла. – Прим. ред.) специальную экспедицию. В 1907 году в Одессе была издана книга известного юриста и историка Сергея Иловайского «Исторический очерк пятидесятилетия РОПиТ». В ней он об экспедиции Чихачёва пишет: «Исследование исходило из уверенности, что плавание пароходов РОПиТ по Днестру, если таковое окажется возможным, принесёт пользу краю и обществу». И результаты были обнадёживающие. «От хлебной пристани Сороки до устья реки на протяжении 600 вёрст по Днестру после установки щитов на некоторых перекатах суда могут плавать», – гласил отчёт руководителя экспедиции. Тогда же Чихачёв и рекомендовал оптимальную осадку пароходов для Днестра в 83 сантиметра.
Правда, «Сынок» и «Дочка» были построены раньше (соответственно в 1872 и 1879 годах), поэтому и осадка у них была несколько больше – 1 метр 20 сантиметров. «Сынок» первоначально звался «Днепр», но РОПиТ начал наводить порядок с именами судов. Названия рек потребовались для морских судов, а на реках решили развивать «семейственность». Оба парохода в течение многих лет работали на Днестре между Дубоссарами и Одессой. Там же трудились и построенные уже в соответствии с чихачёвскими предложениями в 1882 году «Сестра» и «Брат». Вдобавок к ним РОПиТ заказало 10 металлических и 20 деревянных барж (или, как их звали на нашей реке «берлин»). Вся четвёрка периодически эксплуатировалась и на Днепре. «Сестра» там, в 1896 году у Александровска (нынешнее Запорожье – Прим. ред.), налетев на подводный камень и получив пробоину, вынуждена была выброситься на берег. Ни груз, ни пассажиры не пострадали. Само же судно через непродолжительное время вернулось в строй.
Но вернёмся к конкурентной борьбе на реках. РОПиТу всё яростнее «наступали на пятки» расплодившиеся частные судовладельцы. Но не честная борьба заставила общество уйти с причерноморских рек, а закулисный сговор. По крайней мере, так утверждают историки судоходства. В 1898 году один из РОПиТовских чиновников Андрей Пчельников сумел убедить руководство компании в убыточности работы на Днестре и Днепре и предложил продать шесть «родственников» (вместе с днестровскими продали и работавших на Днепре «Тестя» с «Тёщей». – Прим. ред.) почётному гражданину Херсона Николаю Спозито. Сколько получил Пчельников от этой сделки, история умалчивает.
Николай Спозито – сын обрусевшего корабельного мастера из Неаполитанского королевства Джовани Спозито, который после того, как перебрался в Россию, стал зваться на наш манер Иваном. Кстати, в его мастерских ремонтировались РОПиТовские суда. Так что с Андреем Пчельниковым, который в то время руководил Днепровским отделением общества, семейство Спозито было хорошо знакомо. Кроме шести пароходов, РОПиТ за 475 тысяч рублей с рассрочкой на пять лет продало Николаю Спозито ещё 15 землечерпалок, 36 стальных барж и 25 «берлин».
Пройдёт ещё 14 лет, и Николая Спозито с Днепра и Днестра выдавят уже упомянутые братья Анатра, тоже итальянцы по происхождению. В 1912 году он продаст весь свой флот одесским судовладельцам Николаю Филипьеву и Евгению Картавцеву. Потом днестровские «родственники» ещё несколько раз меняли владельцев. «Дочка» по ветхости была списана в 1906 году. «Сынок», «Сестра» и «Брат» дожили до национализации флота после революции и пошли на слом в 20-е годы.
Имя Николая Ивановича Спозито до сих пор не забыто. Он в своё время был известным по всему юго-западу не только предпринимателем, но и меценатом. Ныне в Одессе регулярно проходят международные музыкальные конкурсы его имени.
Кирилл Нефёдов.
На фото: колесный пароход «Сестра» на Днестре. XIX в.