История комсомола – это история великих свершений советского народа. В этой исторической летописи заметное место принадлежит крупнейшей стройке семидесятых годов прошлого столетия – Камский автомобильный завод. Была одна примечательная черта в ней – здесь, в Татарии, на ударном объекте страны, ярко, зримо и убедительно проявлялись принципы братского сотрудничества и взаимопомощи всех наций и народностей тогда могучего СССР. Большинство строителей Камского автозавода составляла молодежь, и среди них были комсомольцы из Тирасполя, наши приднестровцы.
Стройотряд комсомольцев-добровольцев из Молдавии состоял из 40 человек. Мне, возглавившему его (тогда инструктору ЦК ЛКСММ), в феврале 1976 года предстояло всех сопроводить до Набережных Челнов, там трудоустроить, помочь с обустройством быта и принять участие в торжествах по случаю выпуска первого автомобиля. Отсюда после митинга тяжелые КамАЗы – новехонькие, еще, кажется, пахнущие заводской краской, направлялись в Москву. Потом они, промчавшись по заснеженным дорогам Татарии и других российских областей, прикатили на Красную площадь, и вся страна, не только столица, любовалась красавцами отечественной техники, гордилась творением рабочих рук и ума конструкторов, доказавших миру, что мы умеем не хуже капиталистов созидать новое и прогрессивное. К вечеру поездом прибыли в Москву, а оттуда сразу авиабортом в Бегешево – аэродром вблизи Набережных Челнов.
Город встретил нас кривыми деревянными улочками старых Челнов, а потом вдруг внезапно вывел к чистым многоэтажным, собранным из белого кирпича, домам. Поселок КамГэса, улица Градостроителей. На ней камнем выложены слова: «Мы строим КамАЗ». Девяти-двенадцатиэтажные дома, которые здесь возводили московские и ленинградские строители, делали Челны одним из самых современных, красивых и благоустроенных молодых городов страны. В каждом микрорайоне – школы, больницы, магазины, детские сады, столовые – словом, все, что нужно жителю большого города. Город рос быстро. В 1970 году в Набережных Челнах было 35 тысяч, к 1975-му – уже в десять раз больше. Проблему жилья в городе решали по-своему. В Челнах не строили общежития с длинными коридорами и комнатушками, отходящими от них, а с изолированными квартирами со всеми удобствами. Процесс улучшения, перехода из общежития в «малосемейку» (так здесь называли квартиры, в которых каждая семья имеет по комнате), из «малосемейки» в изолированную квартиру так же непрерывен, нагляден, как и само строительство. Это живая форма связи с завтрашним днем, когда нехватка жилья в городе исчезнет. Я никогда не видел такого потока машин, как здесь. По широким улицам бежали и бежали легковушки «Жигули», вахтовые машины, автобусы, переполненные людьми. И чешские трамвайчики, которые выныривали из леса, потом легко мчались по заснеженному полю, и лишь в городе, казалось, двигались не спеша, величаво и гордо.
Голубые, желтые, оранжевые, они везли молодых людей в рабочей робе на строящийся комплекс, который состоял из нескольких заводов и многочисленных площадок. Строился ведь не только город. Сто квадратных километров составляла площадь будущего автогиганта. Километры, которые уже обрели промышленный вид, и дальше на них еще раскинутся производства, кажется, коснулись земель славного патриархального городка Елабуги. Стоит только свернуть от нее с дороги, как попадаешь в «Утро в сосновом лесу», в «Корабельную рощу» знаменитого художника Шишкина. Тут его родина. Здесь же, в Елабуге, могила горемычной Цветаевой. Елабужская глухомань. Но ею она была вчера, сегодня разбудила ее грандиозная стройка страны.
Кто ехал в Челны, на КамАЗ? Скажу о своих добровольцах. Чтобы ни говорили, а цели у ребят были одинаковые. К примеру, Лизе Бородиной из Бендер, которая работала у себя в городе на заводе секретарем-машинисткой, наскучило стучать пальчиком с накрашенным ноготком по клавишам «Ятрани» да подносить чай своему начальнику. Захотелось романтики, новых друзей, почувствовать себя самостоятельной. Проверить, способна ли на большее. А большее – это стройка, да не простая, а самая грандиозная на тот момент в стране. Коля Багрин осенью демобилизовался из армии, но на гражданке пока не нашел себя. И ему захотелось чего-то возвышенного, своего, а еще и денег, мечта была купить машину, и только «Волгу». А тираспольчанин Вилий Котов – «и за туманом», и за квартирой. Молодой семье, которую он создал, тогда в городе получить ее было непросто. Позже встречался с ребятами из других мест, и они примерно то же говорили: «Хотим показать себя, проверить. В жизни ведь должно быть что-то такое» На одном из вагончиков, помню, увидел написанный белой краской во всю его длину лозунг: «Наши отцы строили Магнитку, мы строим КамАЗ».
В Набережных Челнах, на стройке, любили писать. Патриотические лозунги, призывающие выполнять и перевыполнять производственные планы, трудиться качественно и по-ударному, были, казалось, на каждом углу. Перед глазами мелькали названия городов – Магнитогорск, Орел, Москва, Таллин, Оренбург, Смоленск, Одесса и еще множество разных известных и не очень. Представители 70 городов советской страны трудились на КамАЗе. Так, помню, сказали в отделе кадров треста «КамГэсэнергострой». Названия городов были выведены на спецовках молодых людей во всю спину. Незнакомые девчата (ребята сдержанней) бросались в объятия только потому, что оказывались землячками. По вечерам после работы к кинотеатру «Чулпан» стекалась молодежь ради того, чтобы встретиться со своими. Средний возраст населения Челнов тогда был 23 года, самое время знакомиться, встречаться, находить друг друга. А широко раскинутые Челны тоже были как собрание городов: вот деревянные, с резными ставнями, с палисадниками дома – это, пожалуй, некий российский райцентр; а вот смотрящие на Каму девятиэтажные – ни дать, ни взять Черемушки московские, а за дымкой заснеженных полей подобно миражу снова поднимались высоченные дома – Новый город; а вот веселой крашеной грудой раскинулись поселки из передвижных домиков. Все это и были Челны.
Так вот прогуливаясь в одно из воскресений у кинотеатра «Чулпан», что в центре города, излюбленном месте комсомольцев-добровольцев, где пестрый говор кружил голову и давал надежду на встречу с земляками, я таки добился своего. Просто взял и, не стесняясь, как это делали некоторые другие, крикнул: «Тирасполь!». И каким было мое удивление, когда буквально через несколько минут из толпы донеслось: «Это кто здесь из Тирасполя, отзовись!». Моим новым знакомым оказался Сергей. По-моему, Пименов была его фамилия (не собирался я тогда ее запоминать, ни к чему было, да и не важно это и сейчас). С Сергеем мы быстро сдружились. Его пылкость была искренна, когда он говорил: «Я тут многим расхваливаю наш город, нашу «стометровку», походы на танцы, домашнее вино, которое, наверное, каждый делает. О девчонках вообще отдельный разговор – они у нас красавицы, в другом месте таких не сыщешь. В Тирасполе у родителей трехкомнатная квартира на Бородинке, есть дача за мостом на той стороне Днестра, я учился на физмате в пединституте, но после года учебы разочаровался – не мое это дело. Потом, как у многих парней, была армия, служил в Татарии. Домой девчонку оттуда привез, местную татарочку из Казани. Казалось, все нормально, но не сложилось сразу у нее с моими предками – не поняли друг друга, не понравились им ее слегка раскосые глаза. Особенно старшей сестренке. Не хочу дальше вспоминать. Ну и началось… Решили уехать. Куда? А тут стройка такая, такие возможности. Хочу карьеру сделать. Не подумай, что кому-то назло делаю: мол, уехал, теперь нужно обязательно добиться такого, чего не сумел дома. Сейчас вот бригадир бетонщиков, в мастера готовлюсь, заочно учусь в политехе. Из наших я тут не один. Есть ребята из Бендер, недавно познакомился с одним парнем из Дубоссар – случайно услышал, как он по-молдавски матерным словом обмолвился, когда в бригаде не мог быстро разгрузиться. Водителем работает, Костей зовут. А в моем третьем СМУ бригадиром, тоже бетонщиков, работает Маша Карагуцэ, она вроде как из Слободзеи или Григориополя».
С Машей познакомился позже. В то время она «бюллетенила»: ей сильно обожгло руки бетоном. Подруги из бригады рассказывали об этом случае взахлеб: героический поступок, которому они были свидетелями. Сама Мария относится к случившемуся с неловкостью, рассказывает, смущаясь. А дело было так: бригада бетонировала дорожки между вагончиками строителей в поселке Зяб, одни укладывали, другие трамбовали. Потом все дружно ушли на обед, а тут два МАЗа с бетоном подъехали, дождик начал сеять и скоро разошелся сильней: бетон стынет… Куда его девать – под откос? Мастеру отвечать, да и жалко: семь кубов почти… Самосвал бетона хороших денег стоил. Ну, Маша с мастером Ниной Зайцевой решили, что примут. Работали ничего, только когда последний самосвал стал бетон вываливать, Маша почувствовала, как горят руки… Натерла ладони изрядно. Пока ребята вернулись с обеда, бригадир с мастером продолжали работать. Машу в больницу отвезли, а вечером ее с перебинтованными руками можно было увидеть на танцах. Зайцева говорила, что парней, желающих с ней танцевать, было море. Я об этом случае позже своим добровольцам рассказал, и что вы думаете? «Секретарь-машинистка» Лиза Бородина сразу попросила, чтобы я договорился в отделе кадров устроить ее работать в бригаду землячек. И кто-то еще из парней-водителей захотел работать в том стройуправлении, где трудилась Маша.
В Набережных Челнах все строилось: жилые дома, магазины, библиотеки, детсады, школы, производственные корпуса больших и малых участков гиганта-комплекса КамАЗа… В каждом его корпусе, на каждом заводе, можно сказать, самостоятельном крупном предприятии, шла другая, не менее напряженная работа, итог которой ждали с нетерпением. Создавался современный отечественный грузовой автомобиль. И здесь можно отметить почерк тираспольчан. В одном из цехов литейного производства автосборочного комплекса меня познакомили с Владимиром Антоненко (на фото), молодым бригадиром наладчиков завода литейных машин имени С. М. Кирова. В те дни он со своими ребятами устанавливал машины для литья под давлением, благодаря которым отливались корпуса двигателей для автомобиля. Также наладчики из Тирасполя подготавливали к запуску автоматическую линию для изготовления модельно-керамических блоков, прокалки и заливки агрегата. Эту линию на заводе имени Кирова изготавливала комсомольско-молодежная бригада Михаила Дороха, награжденного ЦК ВЛКСМ Золотым знаком «Молодой гвардеец пятилетки» и удостоенного серебряной медали ВДНХ СССР.
Не один месяц в командировках на КамАЗе провел и Валентин Амонс. Он в то время работал конструктором в СКБТЛ, проектировал машины, которые потом внедрялись в производство на автогиганте. Каждую машину и линию хорошо помнит Валентин Вацлавович, ведь он осуществлял авторский надзор, контроль за монтажом и наладкой оборудования. «И обязательно отчитывался о проделанной работе в командировках перед директором завода Анатолием Большаковым, – вспоминает В. Амонс. – КамАЗ у него был на особом счету, как-никак тогда это была стройка века. И перед каждой командировкой туда находил время с нами встречаться. Вы – лицо «Литмаша», любил говорить, в нас нуждаются, не подведите».
Позже от бывшего начальника службы монтажа и наладки оборудования «Литмаша» Владимира Кордюкова я узнал, что на КамАЗе в те далекие семидесятые годы одним из руководителей литейного производства трудился Вячеслав Гнеушев, который впоследствии работал главным инженером завода имени С. М. Кирова в Тирасполе. Вот, оказывается, какие тесные связи были у нашего города с Набережными Челнами. Это приятно вдвойне, ведь старейшему предприятию города и республики «Литмашу» на днях исполнилось 120 лет.
…Покидал Набережные Челны и КамАЗ, успев увидеть первый выпущенный автомобиль. За ним с конвейера один за другим сходили десятки, сотни, тысячи автомашин, вскоре они быстро смешались на дорогах страны с другими и перестали быть диковинкой. Уезжая рейсовым автобусом в аэропорт Бегешево, незаметно для пассажиров, ехавших со мной, бросил в окно монетку, сказав себе, что обязательно когда-нибудь сюда еще вернусь. Жизнь распорядилась иначе, не пришлось.
Память об этом городе, величественной стройке прошлой социалистической действительности сохранилась во мне навсегда. И те ребята-земляки, комсомольцы-добровольцы, оставившие здесь свой след, и сейчас не перестают жить во мне. Еще и слова, выложенные из кирпича на стенах высотных домов на главном проспекте города: «Мы строим КамАЗ!». К ним, думалось, уместно было бы добавить: «КамАЗ строил нас!».
Александр Борисов.
