Недавно в газете «Аргументы и факты» (№44 (1877) прочла такое высказывание российского писателя Захара Прилепина: «Для русского человека важно, когда он больше, чем просто человек. Для него важно, когда он становится причастным к огромной истории, космосу, географии. Вот это для него счастье. Тут нужно на глобус смотреть, а не на карту Люберец». И соотнесла эти слова с судьбой нашей семьи, на протяжении двухсот лет связанной с историей города Бендеры.
Семья наша, как и большая семья приднестровцев, – многонациональная, гостеприимная, дружная. Русские, украинцы, поляки, болгары и армяне – все мы члены одного рода, у основания которого стоят жители и уроженцы славного города Бендеры по фамилии Ратушные. Григорий Ратушный, мой прадед по линии матери, служил лесничим Бендерского уезда ещё в ХIХ веке. Его дочери, создавая свои семьи, прибавили к роду Ратушных фамилии Витковских, Засавицких, Сосновских. А с замужеством внучек вошли в семью болгары (мой отец Иван Панов), армяне (Николай Тумасян), украинцы (Вячеслав Кожелупенко – мой муж). Так что на вопрос, сколько мне лет, полушутя-полусерьезно могу ответить: «Двести», т.к. глубоко убеждена – моя жизнь вбирает и их жизни, а память делает зримым мост между отдельными судьбами и эпохами.
Мой дед Владимир Михайлович Витковский, уроженец города Лоево Минской губернии, после Киевской военной прогимназии был направлен в Одесский военный округ и служил в Бендерской крепости писарем 1-го разряда. Отслужив положенный срок, вышел в отставку и на рубеже ХIХ – ХХ вв. начал служить старшим писарем Бендерской городской управы. В начале ХХ столетия был избран старостой города от сословия мещан. Когда Владимира Михайловича в 1918 году не стало, хоронили его с воинскими почестями. Об этом мне рассказала одна старушка, которая в детстве присутствовала на его погребении. По её словам, четыре лошади цугом везли катафалк, а гроб был покрыт чёрным бархатом. Играл духовой оркестр. Было много людей и военных. На кладбище военные стреляли из ружей. Свой рассказ она закончила фразой: «Ваш дедушка, несомненно, был генерал». Разубедить её в этом было невозможно.
Когда королевская Румыния, пользуясь слабостью России, до основания потрясенной революцией, оккупировала Бессарабию, сыновья Владимира Михайловича Пётр и Виктор Витковские не смирились с румынской оккупацией. Они были ещё детьми, но когда в 1919 году румыны жестоко расправились с участниками Бендерского вооружённого восстания, были, как и все, потрясены этим злодеянием. Возмужав, ребята активно включились в борьбу с захватчиками. В 30-е годы в Бендерах то и дело появлялись антирумынские листовки, совершались протестные акции под лозунгами «Захватчики, вон из Бессарабии!», «Да здравствует Советский Союз!». В День Парижской коммуны 18 марта 1932 года перед тюрьмой, которая находилась между улицами Днестровской (ныне Кавриаго), Михайловской (Суворова) и Соборной (Советская), рабочие устроили демонстрацию. К ним присоединились и некоторые молодые ребята. Жандармы демонстрацию разогнали. Начались массовые аресты.
Реакция коснулась и нашей семьи. Были схвачены Петр и Виктор Витковские. Всех арестованных румынский суд признал виновными и приговорил к разным тюремным срокам и каторжным работам. Они находились в заключении почти год. В результате Виктор заболел скоротечной чахоткой и умер весной 1935 года на двадцать третьем году жизни. Эта трагедия оглушила всю семью и оставила воспоминания даже в моей памяти, тогда – четырёхлетней девочки.
Но запомнила я и ту радость, с которой бендерчане встречали советские войска в 1940 году. 28 июня на мосту через реку Днестр толпы горожан с плакатами, цветами и слезами радости вышли навстречу освободителям. Когда они только показались со стороны Паркан, грянуло «Ура!». Была среди встречающих и Лида Витковская (моя тетя), которой посчастливилось вручить цветы самому маршалу Тимошенко.
Советские воинские части дислоцировались в Бендерской крепости, комендантом которой был назначен лейтенант Николай Аракелович Тумасян (будущий муж Лидии Витковской – они поженились осенью 1940 года).
Когда началась Великая Отечественная война, и закованные в броню немецко-фашистские полчища вероломно напали на нашу страну, Николай Тумасян стал одним из организаторов обороны Бендер в июне-июле 1941 года.
За пять дней до начала войны, 17 июня, у Николая и Лидии родилась дочь Инна. Николай Аракелович отправил свою семью (а с ними мою маму Клавдию и меня) на Кавказ, в одно армянское село. И совсем незнакомые сельские армяне приняли нас, как родных, поделились тем, что имели. Так и прожили мы в посёлке Белый ключ (по-армянски Акбулах) в 40 километрах от Тбилиси три военных года, на себе испытав подлинную силу единства и взаимопомощи советских людей независимо от национальности…
А тем временем в Бендерах вовсю хозяйничали фашисты – немцы и их румынские прихвостни. «Новый порядок», насаждавшийся ими, на самом деле был неприкрытым геноцидом. Румыны не щадили никого, называя местных жителей «боу» и «магар» (быдло, ослы). За русскую речь оккупанты жестоко наказывали, ощущая скрытое, но упорное неприятие местными жителями своего господства. В Бендерах, как и по всему Приднестровью, началась подпольная борьба. В неё активно включились мои дядья Ратушные – Михаил Васильевич и Михаил Владимирович, а также их сестра Алла Владимировна.
В соответствии с директивой ЦК КП( б) Молдавии ветеранам Бендерского подполья 1918-1940 годов предстояло сформировать в городе подпольные группы для борьбы с фашистами. И на долю комсомольца Михаила Васильевича Ратушного выпало ответственнейшее задание: ему было поручено возглавить подпольный горком комсомола, в состав которого вошли также В.Иванов и Н.Калашников. От них требовалось подобрать проверенных ребят для подпольной работы в Бендерах по месту жительства и в ближайших населённых пунктах, организовать диверсионно-подрывную работу и наладить радиосвязь с Советским Союзом. Всего было создано 10 групп по месту жительства на Борисовке, Хомутяновке, Балке, Плавнях и в селе Гиска.
Ребята М. Вдовиченко, Н. Калашников, Г.Карнаухов и М. Ратушный в августе 1941 года раздобыли с военного склада радиоприёмник, укрыли его в Гиске в саду у Михаила Вдовиченко и принимали сводки советского информбюро. А Людмила Горина по заданию подпольного штаба устроилась секретарём в румынское учреждение под названием «Администрация бунурилор», задерживалась там после работы и вместе с Георгием Савченко печатала листовки, размножала их на ротаторе.
Бендерскими подпольщиками был спланирован и осуществлен ряд операций. Наиболее активно работали группы Михаила Ратушного, Никифора Марандича, Михаила Чернолуцкого. И всё это в условиях режима жесточайшего террора немецко-румынских оккупационных властей.
Подпольщики успешно действовали на протяжении 1941-1943 годов, что является свидетельством их ловкости и продуманности действий подпольного горкома комсомола. Однако в их среду проник провокатор, и с декабря 1943 года начались аресты. Всего арестовали 35 человек, которые содержались в тюрьмах Румынии в условиях издевательств и пыток. Согласно приговору военно-полевого суда, 26 подпольщиков должны были быть казнены, а остальные осуждены на 25 лет каторги. Только наступление советских войск весной и летом 1944 года не позволило румынам привести приговор в исполнение.
За активную подпольную работу на территории Бендер и ряда других населённых пунктов 12 храбрецов, включая Михаила Ратушного, были награждены советскими боевыми орденами и медалями. Родня, конечно, знала, что Михаил активно действовал в подполье. Но сам он рассказывать о своих подвигах почему-то не любил.
Фактически безвестным героем остался и Николай Аракелович Тумасян. Отправив семью в эвакуацию, он одним из последних с боями отступил из Бендер в июле 1941 года.
В январе-апреле 1942 года бои шли уже далеко от государственной границы. В мае на территории Донецкой области он пропал без вести (с середины 1942 года Лидии Тумасян, жене фронтовика, прекратили выплату денежного пособия).
Оккупированные фашистами территории покрылись концлагерями. В одной Донецкой области было открыто 18 лагерей для советских военнопленных. Николай Тумасян попал в пересыльный лагерь «Дулаг», откуда, как правило, советские солдаты перегонялись в пешем порядке или эшелонами из мест пленения ближе к местам их постоянного проживания. Так Николай Аракелович оказался в Тирасполе в лагере для военнопленных, где находился до апреля 1944 года.
Сразу после освобождения Николая отправили на фронт рядовым в штрафбат. Благодаря своей отчаянной смелости и знаниям он довольно быстро выделился среди штрафбатовцев, и ему вновь присвоили офицерское звание. Николай Тумасян был одним из тех, кто избавил от «коричневой чумы» страны Европы. Был отмечен боевыми наградами за освобождение Вены и Праги. Казалось бы, отмыл кровью незаслуженный позор пленения.
Осенью 1945 года, уже после окончания войны, получив назначение в одну из воинских частей в Белгороде-Днестровском, Николай Аракелович по дороге заехал в Бендеры (семья уже вернулась в родной город). На рассвете он негромко постучал в окно дома на Садовой улице, где мы жили, и тихо позвал: «Лида! Лида!». Проснулась маленькая Инна и испуганно прижалась к маме. А потом какой-то незнакомый дядя нежно гладил её головку и говорил: «Папа приехал! Инночка, я твой папа!». Спустя время семья перебралась в Белгород-Днестровский. Но счастье было недолгим. В 1947 году Н.А.Тумасяна уволили из армии (вероятно, сочли, что офицерам, находившимся в плену, в армии не место). И в 30 лет боевой офицер, не имеющий гражданской специальности, оказался на улице. Благо, что рядом была верная и преданная жена, поддержавшая его в эту критическую минуту.
Потом была пора ученичества на обувной фабрике и работа в закройном цехе до самой пенсии, где все уважительно и любовно называли его дядя Коля, и в спорах обращались к нему, как к самому честному арбитру. Фотографии Николая Аракеловича Тумасяна помещали на фабричную и даже городскую Доску почёта. А он никогда никому не рассказывал о своей прошлой, полной трагизма жизни.
Петр и Виктор Витковские, Михаил Ратушный, Николай Тумасян… – не просто члены нашей семьи. В моем понимании, это настоящие герои, внесшие весомый вклад в дело освобождения родной земли, и при этом бесконечно скромные люди, не любившие выпячивать своих заслуг. Их судьба тесно переплелась с судьбой Приднестровья и нашей большой Родины – России. Благодаря таким, как они, жизнь на благословенной приднестровской земле продолжается.
Уже выросли и мои внуки, подрастают правнуки. Все они – бендерчане. К счастью, есть кому передать семейную эстафету патриотизма, любви к людям и верности корням.
(подготовил Николай Феч.)
Зоя Витковская, член союза писателей Приднестровья
