В условиях продолжительной засухи хотелось подышать свежим, влажным воздухом, посидеть где-нибудь у воды. И нам казалось, что если не Днестр, то лучше окрестностей села Мокра (название которого говорит само за себя) не найти. Но, преодолев одним махом путь от Тирасполя до Рыбницкого района, быстро убедились: даже Мокру не обошла стороной великая сушь. И всё-таки, взяв курс на Мокру, не прогадали.
Всюду склоны холмов как на вершинах, так и в низине покрывала сухая желтая трава. Где-то на самом дне балки ныряла в камыши речка Тростянец, или, точнее, то, что от неё осталось. Земля на полях была уже вскопана и с нетерпением ждала дождя; и деревья со свернувшимися от зноя листьями (полуживым стоял даже лох серебристый), и звери, и птицы, и люди будто бы застыли в режиме ожидания.
В засуху всё словно замыкается в себе, бережет силы. «Не отразилась бы ситуация на готовности людей общаться», – опасались мы с коллегой из «Адевэрул нистрян». А нам-то хотелось побывать не только в Мокре, но и в близлежащих Бессарабке, Шевченко и Запорожце (все относятся к одному сельсовету). «Как бы, – размышляли мы, поднимаясь по ступенькам сельской администрации, – не вышла с репортажем осечка, не уехать бы вовсе без материала…».
Глава Людмила Михальченко, как нам сообщили, выехала в соседнее Шевченко (по другой версии – «Шевченковка»), где в это время приводили в надлежащий вид братское захоронение. Помимо благоустройства территории, в планах – поместить табличку с именами погибших при освобождении края.
Отправляемся по следам главы. Наш проводник, специалист сельской администрации Елена Рудая, показывает местные красоты, как бы извиняясь: «Вообще-то долина, которую мы видим, намного краше, но приезжать нужно в другое время, весной, в начале лета, когда цветут полевые цветы, трава сочная, или позже, в октябре, когда радует глаз золотистая и алая листва на деревьях». А как хорошо в такие места выбраться с семьей и друзьями на пикник, полюбоваться простором. Однако любоваться нужно осторожно, не увлекаясь: территория приграничная.
Прибыли к братскому захоронению. Маленькое сельское кладбище, на слабом ветру едва шевелится трава. Люди работают, благоустраивают. Панорама: балка с Тростянцом, холмы, закрывающие горизонт… Рельеф, словом, такой, что, если в этих местах наши войска вели наступление, бойцам пришлось нелегко. В самой Мокре ещё в советские годы был поставлен памятник воинам-освободителям. А буквально на днях, на храм села (который мы, к сожалению, пропустили), был открыт новый мемориал с обновленными списками односельчан, погибших на фронтах войны.
…Дальше дорога ведет под гору, к Шевченковке (будем придерживаться местной терминологии). Нас предупреждают, что народу в селе совсем мало, раз-два – и обчелся, да и то, считая вместе с дачниками, которые на выходные приезжают из Рыбницы. Люди тянутся к природе. Чистый воздух, свой дом, приусадебный участок, лес, степь, камыши, полные дичи… Грибы в дождливый год, по осени. Касаемо дичи заметим: гибнут болотные птицы не столько от выстрелов охотников, сколько от элементарного головотяпства. В один год, как нам рассказывали, камыш загорелся. В зарослях оставались ещё не научившиеся летать птенцы, над которыми в небе безутешно голосили бедные родители.
В Шевченковке познакомились с удивительной женщиной по имени Алена, с детских лет полюбившей эти края и связавшей с ними свою жизнь. Живет Алена, как в сказке, то есть с восьмидесятилетними дедушкой и бабушкой. Были бы все живы-здоровы, говорит, остальное приложится. Не беда, что в Шевченковке нет магазина, нет каких-то других удобств, за покупками можно съездить и в соседнюю Мокру, и в Рыбницу. Хозяева держат пасеку, естественно, есть и огород, есть живность (мы познакомились с четвероногим другом по имени Пальма). Одним словом, сидеть без дела не приходится. Иному все эти сельские повседневные занятия, может, и покажутся утомительными. Впрочем, кто-то сошел бы с ума, сидя неотлучно перед телевизором или бесконечно обсуждая соседей во дворе многоэтажного дома.
Прямо по курсу – Бессарабка. Легко сказать – «прямо». Дорога петляет, бежит в гору, настолько, что наш водитель («машина на газу», как говорят в народе) не с первой попытки одолел подъем, а пыль из-под колес, скопившаяся за лето, так просто взметнулась до небес.
Бессарабка. Ещё одно маленькое село. Но! По большому секрету нам рассказали, что у села даже есть своей губернатор. Его зовут Андрей, и он мастер на все руки. Автомастер! Вы понимаете, о чем я? Автомастер в селе – нужный, уважаемый человек. И чем ближе такой человек живет, тем лучше. Вот почему губернатора Бессарабки уговаривают вместе с семьей переселиться в Мокру, обещают даже титул сохранить. Но не тут-то было! Андрей говорит соседям-мокрянам, что, возвращаясь в родную Бессарабку, даже чувствует себя по-другому, дышится легче. Так что… лучше уж вы к нам. Милости просим!
В Бессарабке, однако, застали мы не губернатора, а губернаторшу. Супруга Анна тоже не жалуется. С мужем они местные и чувствуют на родной земле себя вполне комфортно. Двое детей. Младшая учится в Мокре в седьмом классе. А то, что цивилизация где-то там, за холмами… Тут ещё нужно подумать: какая она, эта цивилизация? Взять большой город – людей много, а друг друга почти не видят, в гости не ходят, встречаются всё больше на нейтральной территории. Здесь же, в селе, живут теснее. У губернатора, как мы заметили, стол, скамейки прямо на улице. Дивный вид на окрестности… Приглашай друзей, включай, если охота, музыку на всю катушку. Разве что лис, кабанов да косуль потревожишь. Что ни говори, а приятно чувствовать себя независимым, особенно если ценишь уединение, не лезешь в толпу.
Даже гуси в Бессарабке какие-то самодостаточные, уж очень они уверенно переходили нам дорогу. А то, что бравые сторожа (под стать шевченковской Пальме) не сразу смирились с присутствием посторонних, так это так и должно быть.
Ещё одно крохотное село – Запорожец (по-другому – Запорожка). Здесь, правда, мы в тот день совсем никого не встретили. В центре села красавец-колодец. Вода мягкая, свежая, как молоко. Напились вволю и в дорогу взяли. Колодец – более чем символ. И совершенно правы были предки, верившие, что человеку, выкопавшему один колодец, прощается ровно один грех.
О предках. Неизъяснимым очарованием обладают сельские погосты. Небольшие, какие-то совсем неофициальные, домашние. Известно, что многие пожилые люди, десятилетиями проживая в городах, вдали от родных мест, хотели бы завершить земной путь там, где родились.
Снова пылим по проселочной дороге. На поле – я сначала глазам своим не поверил! – идет сев озимых. Первая мысль: остановиться, расспросить аграриев о делах… А потом, думаем, нет, чего спрашивать: люди ждут дождя. Семена падают в сухую, жесткую землю.
Набравшись дорожных впечатлений, воротились в Мокру. Нас познакомили с учителем истории Еленой Дога и краеведом Василием Диордицей. Оба любят родное село, его историю, природу. Василий Михайлович подтвердил мою догадку: Шевченковка – это, по одной из версий, в честь Тараса Шевченко, Бессарабка – в память о первых переселенцах из Бессарабии. Хотя, по воспоминаниям старожилов, отцами-основателями всё же были казаки (может, на это и указывает название «Запорожец», в память о казаках-запорожцах). В будущей Мокре первопроходцев прельстило обилие природных источников, земля, буквально сочившаяся влагой…
Много о чем ещё успел поведать нам Василий Михайлович, хранитель старинных местных легенд, но это, как говорит Леонид Каневский, уже совсем другая история. Ибо, даже с учетом засухи, Мокра, Бессарабка, Шевченко и Запорожец – неиссякаемый источник информации и впечатлений, целый мир.
P.S. А уже когда материал готовился к печати, пошел дождь.
Фото автора.
Николай Феч.