В предыдущем повествовании о краснокнижных представителях нашей фауны мы частью уже рассказали о редких бесхвостых земноводных. Речь шла о чесночницах и жабах. Сегодня мы расскажем о семействе Настоящих лягушек (Ranidae).
Наши местные (Настоящие) лягушки делятся на подгруппы зеленых и бурых. Подразделение условное, так как у представителей обеих подгрупп случаются цветовые вариации. Но бурые ни при каких обстоятельствах не приобретают зеленые тона. А вот если случится увидеть лягушку небесного цвета, поверьте, это не видение. Трудно представить, но в брачный период самцы становятся лазоревыми. Главное же отличие этих групп заключается в образе жизни. Зеленые лягушки предпочитают водоемы: они без них жить не могут. А вот бурые вполне обходятся без воды, любимое место обитания – тенистые, влажные леса. Правда, вода для них тоже важна – для размножения и отчасти для зимовки.
Наш рассказ посвятим главным образом бурым лягушкам. Их у нас обитает три вида – остромордая, прыткая и травяная. Два последних внесены в Красную книгу ПМР. Остромордая хоть и не допрыгала, к счастью, до краснокнижного статуса, но тоже нуждается в охране. К слову, цвет и место обитания одного вида наших бурых лягушек нашли отражение в молдавском его названии – Броаскэ рошие де пэдуре (Красная лесная лягушка). Русское название ее указывает на то, что это настоящая «легкоатлетка». Прыткая (благодаря своим непропорционально длинным по сравнению с туловищем задним лапам) рекордсменка среди наших бесхвостых амфибий по длине и высоте прыжков. Вперед она может скакануть более чем на 2 метра, а вверх – на метр с лишним. Как тут не вспомнить первое произведение Марка Твена, с которым он вошел в литературный мир, – «Знаменитая скачущая лягушка из Калавераса». Там речь шла об амфибии по прозвищу Дэниэл Уэбстер, которая совершала неимоверно длинные прыжки. Сюжет пересказывать не буду (у читателя будет повод заглянуть в собрание сочинений писателя), но очень понравилась фраза: «Смайли (фамилия персонажа рассказа. – Прим.) говаривал, что лягушкам только образования не хватает, а так они на все способны; и я этому верю». Правда, Дэниэл Уэбстер был представителем другого вида лягушек. На территории бывшего Советского Союза прыткая лягушка обитает лишь в Молдове, Приднестровье и в некоторых местах Украины. Поэтому и неудивительно, что это земноводное внесено в Красные книги этих государств.
Кстати, латинское (научное) название прыткой лягушки – Rana dalmatina – указывает на основное место ее обитания. Далмация – это восток Адриатического побережья. Так нашу героиню окрестил в 1840 году не кто иной, как французский орнитолог Шарль Люсьен Бонапарт. Он приходился несостоявшемуся повелителю всея Европы Наполеону I племянником, а еще одному французскому императору Наполеону III – двоюродным братом. Сам, кстати, тоже занялся политикой, но после разгрома созданной им Римской республики впал в немилость тогда еще президенту Франции Луи Бонапарту (будущий Наполеон III) и был изгнан из страны, но позже родственник его простил. И не просто, а назначил директором Парижского ботанического сада. Таким образом, в полной видовой «метрике» прыткой лягушки есть приписка «Bonaparte. 1840». Она свидетельствует об ученом, впервые описавшем этот вид животного, и год, когда это было сделано.
Земноводные вообще удивительные существа. Рождение и младенчество (в виде головастиков) проходит в воде. Поддерживается жизнедеятельность жабрами. Затем эти дыхательные органы атрофируются, появляются легкие, а заодно возможность насыщения организма кислородом через кожу, что очень помогает для жизни в воде. Правда, чтобы вырасти из «головастского» возраста в лягушачий требуется несколько лет. В науке есть понятие «метаморфизм». Если переводить дословно с древнегреческого, получится что-то вроде «превращения» или «преображения». У земноводных оно связано с переходом от жаберного дыхания к легочному. Происходит полное перевоплощение – отрастают конечности, потом исчезает хвост. Ну и так далее… Может быть, именно это природное чудо и легло в основу сказки о Царевне-лягушке и ее иностранных вариаций?
Бесхвостые земноводные – любители достаточно дальних путешествий. На автодорогах некоторых стран установлены специальные знаки с изображением лягушки, предупреждающие водителей, что именно здесь «братья наши меньшие» облюбовали себе путь до водоема. Жители одной французской деревеньки были шокированы способностью к геолокации лягушек. По хозяйственной необходимости они засыпали небольшой пруд и распахали землю вокруг него. Но уже через год были поражены появлением множества лягушек на месте бывшего водоема. Первое нашествие «квакушек» ликвидировали очень просто – собрали в корзины и отнесли к ближайшему озерцу. Но оказия повторялась каждый год. Относили и отвозили уже помеченных амфибий на весьма приличные расстояния. Увы, лягушек все равно тянуло к родным местам. Феноменом заинтересовался американский ученый Фергюссон, который предположил, что у этих животных есть свой природный секстант (морской навигационный прибор), позволяющий им ориентироваться по солнцу и расположению звезд. Но когда биолог для чистоты эксперимента, перевез группу лягушек через неширокую реку, они, невзирая на положение небесных светил, дружненько и быстренько переправились на родимый берег. Загадка, однако…
Всеволод Гаршин, написавший сказку о лягушке-путешественнице, был не так уж и далек от истины. Оказывается, кое-где квакши научились путешествовать на лапах водоплавающих птиц, когда им почему-то расхотелось жить в родных местах. «Авиа-перелеты» на одной шестой части суши замечены на юге Азербайджана, в Казылагачинском заповеднике. Конечно же, квакши не договариваются с утками, как у Всеволода Гаршина, а путешествуют с одного водоема на другой «зайцами», прилепившись своими присосками к птичьим лапам. Обыкновенные квакши, живущие у нас, в разъездах «эконом-классом» пока не замечены. Что касается французских путешественниц, то это явно представительницы бурой подгруппы – либо остромордая, либо травяная лягушки. Они похожи друг на друга.
Великий зоолог Альфред Брэм в «Жизни животных» отмечал, что везде, где есть кулинарный культ задних лягушачьих лапок (а это не только Франция, но и Италия, и Португалия, и некоторые другие страны), предпочитают для этих целей вылавливать именно травяных лягушек. Но специально для любителей экзотических деликатесов повторимся, что это животное у нас чрезвычайно редкое. Кстати, именно «столовые» лягушки, как их зовут во Франции, помогли сделать величайшее научное открытие. Есть несколько версий того, как профессор Болонского университета Луиджи Гальвани открыл явление, названное в честь него – «гальванизм». Во всех версиях, так или иначе, фигурирует супруга ученого Лючия, ученый-биолог. По наиболее распространенной версии, ее перепугали вздрагивающие подвешенные на медном крюке купленные в лавке лягушачьи лапки. В последующем лягушки сыграли огромную роль в продвижении очень многих отраслей науки. Этим истинным мученицам ради прогресса человечества поставлено в разных странах несколько памятников. Некоторые воздвигнуты в знак благодарности лягушке за ее бесценный вклад в науку. Как известно, очень много разных опытов проводится именно на этих земноводных. Есть такой памятник и в Тирасполе – при входе в одну из аптек. Хочется обратиться к тем, кто питает к бесхвостым земноводным отвращение: откиньте его! Мы в неоплатном долгу перед ними!
Кирилл Нефёдов.
