Этот случай всегда всплывает в памяти перед каждым Новым годом. Было мне лет 6 или 7, жили мы с мамой вдвоем. Небогато, в бараках по улице Щорса в Тирасполе, но душа в душу. Она была мне не только любящей мамой, но и отличным другом во всем.
Накануне Нового года с трудом купили живую елку. Если помните, в советское время 31 декабря люди работали, только их пораньше отпускали по домам. Пришла мама с работы, которая находилась рядом с домом (она трудилась начальником планово-экономического отдела мясокомбината). Квартиру украсили, елочку нарядили и под ней разложили вату, как будто снег.
Мама начала готовить к праздничному столу, а я сидел перед телевизором «Рекорд» и с удовольствием смотрел фильмы.
Ближе к вечеру мама пошла к соседке-подружке, я же, оставшись один, взял спички и решил проверить, правда ли, что вата не горит, а, как говорил Витька со двора, плавится. Поджег ее, и (о боже!) загорелась тюль, затем пламя перекинулось на елку. Я испугался, начал кричать и выбежал на улицу в одной майке и штанах. Выбежали соседи, стали тушить. Прибежала мама, которая, конечно, была в ужасе.
Прошло полчаса, а меня нет и нет. А морозы в те годы были приличные. Мама испугалась и начала искать меня, звать и плакать. А я спрятался от нее, смотрю, она сильно плачет, и кричу ей: «А ты меня не будешь бить?». «Нет, нет, очень холодно, иди быстрее, сынок, домой», – отвечает. Преодолев страх и пожалев маму, я вернулся домой с одной мыслью, что испортил Новый год и настроение дорогому человеку.
Мама меня всегда понимала и сказала: «Бог с ней, с этой елкой, главное, что ты не замерз и дома». Мы сели с ней за праздничный стол и начали провожать Старый год. И тут мама расплакалась. Я стал ее успокаивать и сам не заметил, как зарыдал в три ручья. Не из-за того, что сгорела елка, а потому что очень маму стало жалко – такое сотворил на Новый год.
Мы легли рядышком под одеяло и, прижавшись друг к другу, смотрели праздничный концерт. Вот-вот пробьют куранты в Москве, и наступит Новый год. Соседи выходили с бокалами шампанского во двор и поздравляли друг друга. Веселились и пели песни. Только мы никуда не выходили, хотя нас звали. Соседи понимали наше настроение, хотели его сгладить, но нам было лучше вдвоем.
С тех пор прошел не один десяток лет, мамы давно уже нет, я немолодой, но эта история навсегда осталась в памяти. И обгоревшие игрушки до сих пор храню как память о детстве, о Новом годе и моей дорогой мамочке.
Виктор СТРОКОВ, г. Тирасполь.
Фото из архива автора.
