Бывает же так: встретишь человека – и сразу почувствуешь к нему доброе расположение. Когда познакомился с жителем Суклеи Ильей Савельевичем Болгаровым, взаимопонимание ощутил еще и потому, что мы погодки, и наши судьбы тесно связаны с событиями, произошедшими сначала в большой стране – Советском Союзе, а потом и в маленьком осколке великой державы – Приднестровье.
Во время последней русско-турецкой войны дед Ильи Болгарова, казак с Дона, оказался в составе российского гарнизона, расквартированного в Болгарии. Там он и остался. Отец Савелий Лиферьевич родился уже в той стране, где женился на болгарке Елизавете Ильиничне Масаковой. И все бы ничего, но в 1944 году после изгнания фашистов многие казаки, проживавшие в Болгарии, в том числе и он, решили вернуться на исконную родину — на Дон. Однако власти СССР распорядились иначе, разрешив им поселиться на Западной Украине, где хозяйничали бандеровцы, которые жгли селения, издевались над жителями.
Испытав все эти тяготы, казаки зачастую пытались вернуться в Болгарию. Однако им всячески мешали и, считая изменниками Родины, отправляли в места не столь отдаленные, а семьям разрешали обосновываться в Бессарабии. Лишь в 1949 году казаки получили возможность воссоединиться с родными. Государство выделяло им для строительства лес, другой материал, и переселенцы, познавшие почем фунт лиха, на окраине Бендер вблизи Днестра сооружали себе нехитрые жилища.
После восьмого класса Илья загорелся желанием поступить в Кронштадтское мореходное училище, но отец, считая, что у моряка не будет ни дома, ни семьи, спрятал от него документы. Так погибла мечта. Паренек устроился на завод имени Кирова в Тирасполе, стал разметчиком. А перед армией через ДОСААФ получил военную специальность «электромеханик-дизелист судов». Но с призывного пункта Илью отправили служить не на море, а в «учебку» по подготовке командиров экипажей танков. По ее окончании направили в танковую дивизию, расположенную в белорусском городке Марьина Горка. Там экипаж сержанта Болгарова вскоре стал передовым и таким оставался все три года его службы.
Демобилизовавшись, Илья не один год работал сварщиком в строительных организациях Тирасполя, возводя жилые дома и предприятия. Но вот наступил 1992 год. 19 июня, завершив к обеду ремонт на теплотрассе, он направился в Бендеры проведать родителей. Отец настоял, чтобы он возвращался домой. Тревожно было в городе, доносились слухи, что в окрестностях видели военную технику Молдовы.
Илья Болгаров вспоминает:
– Вышел на улицу, а кругом ни души. Автобусы не ходили, поблизости раздавались выстрелы, а у пятиэтажки увидел группу вооруженных военных и женщину, лежавшую на тротуаре. Через полчаса уже был у ворот военкомата – там собирались мужчины, просившие у военкома Ли оружие. По зданию военкомата тем временем неприятель вел обстрел из БТРа. Кто-то из ребят предложил слить бензин из стоявших рядом автомашин и сделать «коктейли Молотова». Его поддержали все собравшиеся, заняв круговую оборону.
Так прошла ночь, а наутро поступила команда идти мне и другим товарищам либо по домам, либо в горисполком записаться в ряды ополчения. Я решил вернуться к родителям. Передвигался по улице Бендерского Восстания крадучись, чтобы не попасть под пули снайперов, которые стреляли с территории консервного завода. Хлопок – и рядом послышалось шипение. Это осколком была пробита газовая труба. Только собрался бежать, как из-за бетонного забора школы меня окликнули. Это был родной брат, а с ним группа молодых мужчин, из числа которых впоследствии была сформирована рота.
Вражеский пулемет не умолкал. Но и мы не сидели сложа руки. На путях, ведущих к консервному заводу, стояла цистерна с мазутом. Первым выстрелом из гранатомета был выбит «башмак», стопоривший движение цистерны, вторым ее подожгли.
Охваченная пламенем, она двигалась в сторону противника. Оккупанты стали убегать.
– А вот другой случай, – продолжал Илья Савельевич. – На маслоэкстракционном и пивоваренном заводах закрепились опоновцы, а на пектиновом – наши. Юра-турок, прошедший Афган и обладавший опытом боевых действий, вызвался с группой ребят проникнуть в город. В эту группу вошел и я. Нужно было пройти к железной дороге. В районе маслоэкстракционного завода железнодорожные пути преодолевали короткими перебежками и всей группой. Таким образом, снайпер не успевал сосредоточиться и сориентироваться. В цепочке я был не первый, а пятый, казалось, защищен, но все же одна пуля по касательной попала в спину, вторая царапнула по голове. В ушах зазвенело, я упал. Коля Балан, тоже проверенный прежней службой в Афгане, определив, откуда бьет снайпер, открыл по нему огонь из автомата и согнал с позиции. К сожалению, потом он погиб.
Илья Савельевич, вспоминая страшные дни лета 92-го года, несмотря на все переплеты, в которых побывал, считает себя счастливым и удачливым человеком. Ночью 23 июня при выходе на мост через Днестр к Бендерской крепости его подразделение вступило в неравный бой. В бортовом КамАЗе, груженном нашими воинами, разворотило правую сторону, оторвало колесо. Под машиной пролетела граната, которая, ударившись о бордюр, разорвалась рядом с Болгаровым. Взрывом его подбросило, опустило на землю, он попытался ползти, но ноги не слушались.
– Подобрали молодые солдаты, – говорит Илья Савельевич. – Смотрю, плачут. Ног не чувствую, сквозь боль умоляюще прошу ремнем перетянуть ноги. Сыну два годика, я должен обязательно вернуться к нему. Больше ничего не помню, так как потерял сознание. И если бы не санитарочка из морга, куда меня определили позже вместе с убитыми, трудно сказать, что бы со мной было дальше. Как это она увидела, что я пошевелил пальцами руки?! Потом были операции в Тирасполе, Москве. Спасибо докторам, выходили.
Жена Татьяна долго не знала, где находится ее Илья. Только в августе ей удалось его разыскать в госпитале. Аромат абрикосов, которые она принесла в палату мужу, кажется, запомнился ему навсегда. Нежный, свежий, какой-то родной, он затмил запах лекарств и бинтов, и сейчас, вдыхая его, по-прежнему ощущает, как щемит сердце. В ноябре, выписывая больного, медики вспомнили случай с Маресьевым, который, не потеряв надежды на полноценную жизнь, еще и умудрялся танцевать. Значит и наш больной сможет так.
Да, человек многое может, когда хочет чего-то очень сильно. Наши люди всей душой желали защитить родной край от националистов Молдовы, не щадя себя в борьбе за свободу и справедливость. Это удалось. Правда, их не перестают тревожить раны, и скорбь по погибшим омрачает сознание. Сражения, муки, горечь разлуки с родными и многое другое выпало на долю нашего земляка Ильи Савельевича Болгарова, но в том и секрет приднестровского характера, что человек, обладающий им, во имя правого дела готов все преодолеть и даже победить смерть.
Олег НАСТАСЕНКО, член союза журналистов Приднестровья.Слободзейский район.
Фото автора.
